Толпа взревела.
Джеда повернулась спиной к Джин и подняла свое копье, приветствуя толпу.
Джин сочла это самым унизительным действом из всего прочего. Джеда не воспринимала её всерьез ни в малейшей степени.
Джин приподнялась на колени, сделала выпад своим копьем и резко ткнула Джеду в ее зад. Джеда подскочила и повернулась, арена загрохотала, полная смеха.
Джеда взглянула краем глаза вбок и заметила Куруванди, который смеялся так оглушительно, что его головной убор трясся. Даже черные львы, глядя через край помоста, упершись своими большими лапами, казалось, что на их мордах тоже было выражение насмешки и юмора.
Джеда резко заговорила с Джин, и хотя девушка не смогла понять ни слова, она поняла её намерение. Она знала, что её конец наступит прямо сейчас.
«Может быть, так будет лучше всего», — подумала Джин. Оскорблять Джеду, пока та не взбесится так, что убьет ее быстро. Быстрая смерть была бы лучше, чем затяжная и унизительная.
В тот момент, когда Джин была на волосок от смерти, а Хант достиг вершины шахты, и в то же время внизу Джад-бал-джа атаковал, прыгнув на голову Эбопы. Существо понесло Джад-бал-джа обратно в конец туннеля, а затем, вместе с Джад-бал-джа, сидящем верхом на его голове, как шлем, царапаясь и вереща Эбопа встал, выпрямившись в полный рост в тесной шахте.
Хант был вынужден бороться с решеткой люка, спасаясь от лезущих наверх Джад-бал-джа и Эбопы. К счастью, решетка легко откинулась, и Хант пролез наружу. К сожалению, люк находился прямо позади помоста с троном Куруванди, который, услышав стук решетки об пол, повернулся и посмотрел из-за спинки своего трона. То, что он увидел, поразило его.
Оборванный белый человек вывалился из канализационного стока, улепетывая на руках и коленях, а позади него поднимался из шахты огромный лев, сидевший на голове…
Куруванди в ужасе вскочил на ноги.
Это был Эбопа. Куруванди завизжал, будто крыса, раздавливаемая под ногой слона. Лев ехал на голове Эбопы.
Снаружи на арене, Джеда, уверенная в своей победе, вновь потеряла интерес к Джин и повернулась, чтобы посмотреть на Куруванди, пытаясь опознать природу его крика. Это и стало ошибкой со стороны Джеды.
Джин бросила свое копье. Это был неуклюжий бросок, и копье прошло над головой Джеды. Воительница развернулась назад к лицу Джин, но техасская девушка уже выхватила свой нож и немедленно прыгнула вперед. Если бы Джеда не была так поражена упорством и ожесточением свой противницы, она легко могла бы убить Джин. Но к тому времени, когда она поняла, что Джин была реальной угрозой, стало уже слишком поздно.
Джин вонзила кинжал в глаз Джеды и свалила её на землю, проворачивая оружие в глазнице, как будто вгоняя штопор в пробку бутылки с вином.
Джеда, великая воительница, умерла быстро.
Тарзан тоже не бездействовал. С того момента, как Джин вышла на арену, он принялся исследовать стены. Это была почти гладкая стена, но с цепью обернутой вокруг своей талии, Тарзан мог бы справиться со своей задачей. В стене проглядывали некоторые очертания стыков, там, где камни были скреплены вместе, и человек-обезьяна использовал свои сильные пальцы, чтобы вцепиться в них и попробовать выбраться наружу. Он начал свой медленный и мучительный подъем и достиг вершины стены в тот самый момент, когда Джин прыгнула вперед и убила Джеду.
Тарзан увидел это и почувствовал воодушевление.
Джин, поднявшись над своим врагом, повернулась к нему, увидела, что человек-обезьяна стоит на вершине соединительной стены, под развевающимся красным флагом на длинном шесте. Она подняла нож, издав победный крик. Тарзану показалось, что он был почти что звериным. Сверху над Джин, на помосте Куруванди он увидел то, что одновременно воодушевило и устрашило его. Джад-бал-джа вцепился в голову монстра, безуспешно кусая и царапая его когтями.
Куруванди отступил в дальний угол помоста, а два черных львы присоединились к Джад-бал-джа в его попытке повергнуть Эбопу. Но Эбопа не сдавался. Он отбросил одного из черных львов прочь ударом своей ноги. Лев высоко взлетел и упал на спину, на арену. Даже с расстояния, Тарзан услышал, как его спина затрещала, как щелкающий кнут. Лев затрясся и задергался, а затем неподвижно замер.