— Матушка Соули на кухне врачует ей сломанный нос.

Значит, все-таки сломал… Впрочем, при том, с какой силой ее ударил наследник, ничего удивительного.

— Пусть врачует, — откликнулась Мэл. Она не была уверена, что сумеет найти в себе достаточно любви и всепрощения, чтобы исцелить Лану магией. Нет, она не желала ей зла, но и сделать вид, что ничего не произошло, не могла. — Ну а ты? — Посмотрела Кристису в глаза.

Тот поморщился и отвел свои.

— А что я? Не убивать же ее. Пусть подлечится, потом уже вышвырну вон. Думаю, ей хватит на жизнь того, что отсыпал ей принц.

Амелия поджала губы. Сказать ей было нечего. Она попыталась понять Лану, и у нее даже почти получилось — по отношению к Рэймеру. Если та назначила (хоть и несправедливо) его источником всех своих бед и переформировала боль в ненависть, направив ее на конкретного человека, это можно было понять, пусть и не одобрить. Но Крист… Почти выйти замуж, чтобы добиться своей неправильной мести? Это было уже за гранью любого понимания.

— Крист, мне очень жаль. — Амелия коснулась его плеча в знак поддержки.

Тот криво усмехнулся.

— А я всегда знал, что от слова «брак» хорошего не жди.

С ее губ сорвался нервный смешок.

Нет, она от своего второго брака получила только хорошее.

— Крист, — снова позвала Мэл, и тот вскинул на нее глаза. — Крист, что нам делать?

Дрейден вздохнул и посмотрел на нее до боли серьезно, затем поднялся с пола на ноги и протянул ей руку. Амелия приняла помощь и встала.

— А об этом, — сказал он, отвечая на ее последний вопрос, — тебе следует поговорить не со мной. Мэл нахмурилась, не понимая. — Тебя кое-кто ждет, — мотнул управляющий головой в сторону выхода. — Второй час пьет чай и уплетает пирожки матушки Соули в малой столовой. — Она все еще не понимала. А Крист окинул ее красноречивым взглядом. — Ты только платье смени.

Сам он, кстати, успел переодеться.

Но Амелия только отмахнулась.

Кто бы ее ни ждал, это явно было важным.

* * *

Она так и не пошла переодеваться, направилась в малую столовую в сопровождении Дрейдена все в том же окровавленном платье.

Блэрард Гидеон, как всегда, одетый во все черное, разве что без перчаток, сидел во главе стола на любимом месте управляющего в окружении целой горы пирожков матушки Соули и с чашкой чая в своих по-девичьи изящных руках.