Тогда точно так же бежала по венам кровь — словно огонь, — плавя кости от ощущения собственной никчемности, бессилия, невозможности что-либо изменить.

Это было год назад. Всего-то год, а кажется — целая жизнь. И нет, она больше не готова была купаться в этой боли и ненависти, жалея себя и обвиняя того, чьи руки это сотворили — с ней и с ее семьей.

А Крист — тоже семья!

— Дафна! Не стой столбом! Полотенца, быстро! Или простыню! Ткань! Живо! — Амелия упала перед захлебывающимся кровью Дрейденом на колени. Кровь пузырилась, потоком выливаясь на каменные плиты и растекаясь зловещей лужей. — Крист! Крист! Слушай меня, не смей уходить! Слышишь? Мы нужны ему, не смей!

Рана была страшной, наверняка были задеты многие внутренние органы. А дара нет, совсем нет — действие вирны ещё не закончилось. Бесспорно, раненые солдаты в лазарете выживали и после таких ран (не все, но были счастливчики), и лечила их не магия, а Седдик, бесстрашно проводивший операции и сшивавший то, что, казалось бы, уже невозможно было зашить.

Почему она не училась у него? Зачем сосредоточилась на своей крови, вместо того чтобы учиться тому, что уже тогда ей было по силам? Это как маги и их пренебрежительное отношение к оружию. Рэймер умел пользоваться мечом ничуть не хуже, чем магией, и именно поэтому выжил в той страшной войне и привел домой своих людей. А Мэл… Жалела себя все эти годы, вот что она делала. Лелеяла свою боль и никчемность.

— Крист, держись, я тебя умоляю!

Прибежала Дафна, принесла целый ворох полотенец.

— Под спину! — скомандовала Амелия с той уверенностью, которой не чувствовала. — Тут прижми!

Девушка отшатнулась, глядя на нее огромными от страха глазами. Как еще не упала в обморок от вида крови?

— Давайте я, — рядом опустился на колени Оливер. — Как держать?

— Тут. Прижми.

Руки самой Амелии были уже по локоть в крови. И сама она не чувствовала сейчас страха — только злость.

«Сдохну, но не предам», — сказал тогда Кристис. А Мэл готова была умереть сама, но не дать умереть ему. Потому что он друг, член ее новой, нежданной уже семьи. И она собиралась бороться за него до последнего.

— Давай, давай, — шептала Амелия, распростерев над раной руки. Всего лишь вирна, пара глотков — мелочи, это не должно было подействовать надолго, недаром же принц велел заковать Рэймера как можно скорее. Значит, и ее дар вот-вот высвободится. — Крист, дождись, только дождись…

В пальцах потеплело — слабо, но магия откликнулась. Мало! Слишком мало! Она не успеет.

И Зидена нет в городе…

Перед мысленным взором предстало лицо любимой бабушки: леди Грерогер укоризненно смотрела на свою глупую внучку и качала головой.

Амелия вскочила на ноги.

— Олли, Ронни, помогите отнести его в сад. Скорее!