Мэл нахмурилась и не двинулась с места, благоразумно сохраняя между ними расстояние.

— Что именно я должна подписать? — уточнила мрачно.

— Кое-что! — тут же взвился Эйдан, лупанув ладонью по разложенным на столике (теперь небьющемся, деревянном) документам. — Не твоего ума дело! Подпиши, и можешь убираться в свою комнату!

— Не подпишу, пока не прочту, — заупрямилась Амелия.

Мэл, собственно, ничем не владела. Все имущество принадлежало Эйдану, ее приданое давно было растрачено. Когда-нибудь она станет богатой наследницей, но пока что у нее не было ничего. Но Эйдан так хотел, чтобы Амелия подписала не глядя, что это волей-неволей вызывало подозрения.

Что он задумал? Продать ее в рабство? Определить по контракту в публичный дом?

Бред, конечно, имя не позволит ему так поступить, даже если ему захочется проучить жену за сопротивление и бесплодность. Тем не менее Мэл ждала именно подвоха. Если бы Эйдан хотел всего лишь нанять нового садовника, то подписал бы бумаги сам.

Бриверивз скрипнул зубами, его глаза пьяно блестели. Однако сегодня он выпил недостаточно, чтобы не контролировать себя.

— Ладно, — бросил, как сплюнул. — Читай. И потом пеняй на себя.

Между лопаток пробежал холодок неприятного предчувствия. Тем не менее Амелия вздернула подбородок и с идеально прямой спиной прошла к столику, опустилась на край сиденья дивана и придвинула к себе бумаги.

«Леди Амелия Бриверивз подтверждает вступление в наследство и…»

«…Передает права владения…»

«…Не берет на себя ответственность в распоряжении…»

Перед глазами помутилось. Амелия часто заморгала, впилась в край столешницы пальцами, чтобы не упасть.

— Твой старик умер четыре дня назад, — прозвенел над головой безжалостный голос мужа. — Я все устроил, не переживай. Похоронили по всем правилам…

Документ на столе вдруг взлетел и кинулся в лицо, оглушив.

Потеряв сознание, Амелия так и не успела сообразить, что это не бумага научилась летать, а она рухнула лицом в столешницу…