Лана закричала, завизжала, как раненое животное, бросилась к принцу и обхватила его колени — кто знает зачем, возможно, просто не достала выше. Он пнул ее ногой в лицо. Хлюпнуло. Двор окрасился кровью.
А Сивер спокойно вытащил меч из пронзенного тела, вернул не меньше остальных изумленному случившимся воину, и молнией взлетел в седло.
— Едем! — провозгласил, вскинув руку, а затем с места пустил коня в галоп.
За ним следом бросилось остальное сопровождение.
Глава 45
4,5 года после окончания войны
14,5 лет со дня свадьбы Амелии и Эйдана
Особняк Бриверивзов, Цинн
Отец не отвечал. Три письма — и ничего. Мэл нервничала.
Изведя себя окончательно страшными предположениями, она направила послание управляющему поместьем и теперь с замиранием сердца ждала ответа.
Управляющий не владел магией, как и она сама. Это отец, с его слабым, но все же действующим даром, мог послать дочери письмо лично и напрямую. Амелии же приходилось пользоваться услугами почтовой службы. Ее письмо должны были к этому времени доставить — она ходила на пункт отправки корреспонденции утром, а уже перевалило за полдень. Оставалось дождаться, когда управляющий прочтет ее послание и тоже отправит ответ через третьи руки.
Долго. Сердце уже готово было выскочить из груди.
Отец мог не отвечать день, но не неделю. И не на три письма подряд.
Слег? Ему сделалось хуже?
Услышав шум внизу, она вышла из комнаты.
Вернулся Эйдан, снова пьяный и злой. На прошлой неделе он не появлялся дома несколько суток, и это было настоящим праздником. Потом вернулся непривычно благодушный, переоделся и ушел делать ставки на скачки, которые, если Мэл не ошибалась, должны были проходить сегодня. Значит, проиграл? Снова?
Она покосилась на голые стены в гостиной. Раньше тут висели полотна знаменитых художников. В том числе и мастеров древности, цена работ которых была выше, чем стоимость этого особняка. Теперь их не было. Как и статуэтки Пресвятой Матери, что передавалась у Бриверивза из поколения в поколение и, по словам почившего свекра, стоила баснословных денег.
За последние полгода особняк Бриверивзов изменился разительно: исчезли все дорогостоящие предметы искусства, сократился штат прислуги. Остался только один экипаж и две лошади. Сад зарос травой, разрослись кусты. А давно несмазанные ворота скрипели так, будто оплакивали то время, когда у хозяев ещё были деньги на что-то, кроме ставок.
Счета, оставшиеся после Корелла Бриверивза, давно были опустошены. В прошлом месяце Мэл вынужденно просила у отца деньги на еду, соврав, что хочет пустить их на благотворительность. Совесть при этом ворочалась разбуженной кошкой, но сказать отцу правду она не могла.
— Иди сюда, — поманил Эйдан, расстегивая сюртук, и извлек из-за пазухи какие-то бумаги. — Мне нужно, чтобы ты кое-что подписала.