— Я же ее и исправил. Можете мне не верить, но я люблю эту страну. А этой стране нужен Грерогер. А с чем мы пришли к этому моменту? Передо мной оказалась последняя Грерогер, настолько потерявшая вкус к жизни, что можно было даже не мечтать, что она без помощи совладает с даром своих предков, основанным на искренней любви. — Ее глаза в ужасе расширились: ему и это известно? — А с другой стороны был еще один человек. Неподкупный, принципиальный, талантливый маг и полководец. Герой войны. Да-да, герой, не смотрите на меня так.

— Но вы говорили… — опешила Амелия.

— Я говорил то, что нужно было сказать в тот момент, — жестко оборвал ее Гидеон. — Или вы сумели бы узнать друг друга и полюбить, если бы я сказал: «Вы созданы друг для друга, дети мои, любите и размножайтесь!» Полюбили бы, а? — уточнил издевательски. — Любовь на то и любовь, чтобы приходить тогда, когда ее не ждут.

— А если бы мы не?..

— Не полюбили друг друга? — Собеседник издевательски изогнул бровь. — Исходя из ваших психотипов и предыдущего жизненного опыта — процент был ничтожно мал. Ну а если бы и нет, — развел руками, — у меня всегда есть запасной план. К счастью, он не пригодился.

Повторное «вы чудовище» она повторять не стала. Просто сидела и смотрела на собеседника напротив себя. Кем он себя возомнил? Богом? Посланником небес? Дланью судьбы?

— А если без этой лирики, — голос главы службы безопасности посерьезнел. — У меня была неспособная исцелять последняя Грерогер и самый мощный боевой маг королевства — без магии и почти без ноги. А все другие целители королевства оказались бессильны. Спасти Монтегрейна мог только Грерогер. По мне, так эксперимент удался. Мирея в выигрыше.

И Амелия не сдержалась:

— Эксперимент?! Вы вообще в своем уме?!

Гидеон оскорбленно сморщил нос.

— Эксперимент, опыт — называйте, как вам вздумается. Я уже говорил, что работаю исключительно на благо короны. А королевству нужны такие таланты, как вы и Рэймер Монтегрейн. Грех было не попробовать.

Нет, подобные заявления были уже просто за гранью — понимания и допустимого.

Она горько рассмеялась.

— Мы? Мы нужны Мирее? И поэтому вы отдали его на растерзание наследнику?

В ответ же собеседник укоризненно покачал головой. То, что его стараний не оценили и ему это не понравилось, было видно невооруженным взглядом. А чего он ждал? Благодарности всерьез? После всего, что произошло?

Ей снова захотелось рассмеяться. Смешно на самом деле не было, но лучше было смеяться, чем скатиться в банальную истерику — нервное напряжение требовало выхода.

Гидеон прищурился, глядя на нее в упор, и отчеканил:

— Если бы я кого-то кому-то отдал, я бы не сидел сейчас здесь и не разговаривал бы с вами.

Мэл обмерла, ненавидя себя за так ярко вспыхнувшую в душе надежду.

— А теперь, — вновь заговорил Глава СБ, что-то прочтя в ее лице, — как я уже говорил, оставим лирику. Ваше личное счастье с Монтегрейном было для меня приятным полезным бонусом, не более. — Он подался вперед и облокотился на стол, умудрившись, находясь на расстоянии и сидя, нависнуть над собеседницей, давя на нее своим «вороньим» взглядом. — Поэтому сейчас я предлагаю поговорить о гораздо более важных вещах.