— Он отвечает: «Раз так, сей момент иду. Ты ложись, Трифон, спи дальше, а за меня не беспокойся». Ну, я ему поверил, улегся. Но еще не сплю, смотрю, что он делает. А он на меня оглянулся раз, другой, потом вдруг ко мне шагнул — и тряпку какую-то мне под нос сунул…

— А откуда он ее взял, эту тряпку? — поинтересовался Дружинин.

— Да бес его знает! Я и не углядел, ваше благородие, откуда он ее взял. Только все у меня вдруг закружилось, в глазах потемнело… А очнулся — лежу на полу, и его благородие господин доктор мне склянку в нос тычет. А голова болит, прямо раскалывается…

— Да, его, по всей видимости, отравили, — заключил титулярный советник, обращаясь скорее к медику, чем к управляющему. — Но тут, я полагаю, использовался не эфир, а скорее хлороформ.

— Как-как? — удивленно воскликнул доктор. — Как вы изволили выразиться? Это какое-то новое вещество?

— Новое? — в свою очередь удивился Дружинин. — Я думал, оно… Хотя, наверно, вы правы — в России оно еще неизвестно. Впрочем, я не специалист, возможно, я спутал…

Тут ему в голову пришла новая мысль, и он, ни к кому в особенности не обращаясь, произнес:

— Так, Кругликов, очевидно, сбежал. А его сундучок?

Он наклонил и заглянул под кровать младшего лакея. Там было пусто.

— Сбежал, и сундук свой унес, — констатировал титулярный советник.

— Это что же получается? — в тревоге воскликнул управляющий. — С чего бы это он дал деру? Не прихватил ли какого царского добра?!

В тот же момент, словно в ответ на этот вопрос, в коридоре послышался топот, и в двери возникла горничная Сухова, которую Дружинин успел запомнить.

— Беда, Семен Никитич! — вскричала горничная. — Из столовой, из левого буфета, все серебро пропало! Мы сейчас к чаю принялись накрывать — а ложек-то нету! И ножей, и другой посуды!

— Ах он тать! Ах разбойник! — возопил управляющий. — Вот он к кому в город-то ходил — к атаманам своим! Сейчас в полицию сообщить надобно! Искать вора! Или вы сами, господин Дружинин, распорядитесь? — спросил он, поворачиваясь к титулярному советнику. — Может, его жандармский корпус разыскивать будет, раз он на царское добро покусился?

— Нет уж, сообщайте в полицию, — отвечал Дружинин. — Жандармы кражами столового серебра не занимаются. Даже из императорского буфета.

— И еще, Семен Никитич! — продолжала горничная Сухова. — Вы мне Аньку Лоскутову велели сыскать, чтобы его благородие ее расспросил. Так Аньки нигде нету! И вещей ее нет! Ни платьев, ни салопа!

— Надо пойти, проверить, на месте ли Возняк, — озабоченно произнес управляющий. — Может, он знает, где Анюта шляется.

— Напрасно будете себя беспокоить, Семен Никитич, — сказала горничная. — Я уж сама сбегала и сама все узнала. Нету Петька, со вчерашнего дня нету! И вещей его тоже нет!