— Да… То есть никак нет… — промямлил управляющий.

Тут Дружинин заметил, что вид у управляющего уже не важный, как прежде, а сконфуженный.

— Видите ли, какое дело… — проговорил Семен Худяков. — Жду я этого Кругликова, жду, вижу, что не идет. Думаю: дай я сам в лакейскую спущусь, там с ним поговорю по-свойски. Спускаюсь, и что же вижу? Трифон Благолепов — ну, тот лакей, кого я поставил Кругликова сторожить, на полу валяется, а басурмана этого как не было, так и нет. Стал я Трифона тормошить — а он никак не просыпается, будто в одури находится. Сейчас с ним лекарь, господин Каррель, возится, в чувство его приводит. Идемте, ваше благородие, может, придет Трифон в себя, вы его и расспросите, что случилось.

Не теряя времени на дальнейшие расспросы, Дружинин проследовал вслед за управляющим. В лакейской он увидел сидящего на полу тощего мужика. Лицо у мужика было бледное, но уже начинало постепенно розоветь. Перед ним склонился солидный господин в хорошем сюртуке и золотом пенсне; видимо, это и был медик Каррель. Он давал сидящему что-то нюхать из склянки.

— Ну, как твой голова? — спросил медик как раз в тот момент, когда Дружинин вошел в комнату. — Болит?

— Уже меньше, ваше благородие, — отвечал сидящий.

— А тошнит?

— Нет, совсем не тошнит.

— Ну, посиди еще немного и можешь идти работать, — кивнул доктор, разгибаясь. Тут он заметил вошедшего Дружинина и наклонил голову в знак приветствия.

— Титулярный советник Дружинин, провожу дознание в связи с кончиной Государя, — представился тот. — Что тут произошло?

— По всей видимости, этот человек упал в обморок, — ответил медик.

— Но отчего? Его ударили?

— Нет, признаков насилия не имеется, — покачал головой Каррель. — Возможно, имело место легкое отравление. Об этом говорят характерные признаки: сужение зрачков, тошнота…

— То есть он что-то проглотил?

— Не обязательно. Скорее понюхал. Подобное бывает, если понюхать эфир. Однако запаха эфира не имеется, что странно.

— Ну-ка, Трифон, расскажи, что здесь произошло, — сказал Дружинин, повернувшись к лакею.

— Так что, ваше благородие, сидел я, как приказал господин управляющий, — начал лакей. — Тут он и заходит…

— Кто — Кругликов?

— Он самый. Ну, я ему сейчас говорю: тебя, мол, Семен Никитич ищут, шею тебе хотят намылить за долгую отлучку. А еще, сказывают, какой-то титулярный советник приходил, спрашивал. Так что давай, не медля, ступай к управляющему в контору…

— Так, а он что?