— Со мной они тебе и не нужны.

— Зато тебе со мной понадобится памперс, — скептически смотрю на него. — Вожу я так себе.

Хотя, может, и не обделается. Пьяным — море по колено.

— Ты странная, Светлячок, — неожиданно заключает Вадим.

— Почему это?

— Ты устроила драку прямо на работе, хамила мне, запертая в обезьяннике, не побоялась поехать среди ночи в дом к «садисту» и ходить передо мной в чем мать родила… Ты ко мне в постель легла, после того как я тебя зажал у стенки! А когда я дал тебе шанс круто отомстить, ты боишься разбить мою машину? Серьезно?

Злобин будто нарочно заставляет меня краснеть, напоминая о проведенной вместе ночи.

— Ты только и ищешь повод испортить мне жизнь. Действительно, чего это я?

— А ведь я еще не сделал ничего такого, что бы тебе реально навредило. Может, ты просто боишься признаться себе, что я тебе нравлюсь? В общем, расслабься и не делай из меня еще большего зверя, чем я есть на самом деле.

Ага! Конечно! Мне на такое фантазии не хватит.

Я не выдерживаю пристального взгляда Вадима и опускаю глаза. Его намеки на мою симпатию причиняют такой дискомфорт, что сосредоточиться на вождении не худшая альтернатива.

— Садись. Черт с тобой, Злобин.

— Вот видишь, — в его голосе снова звучат самодовольные интонации короля жизни. Видимо, про благие помыслы мне правда показалось. — Подчиняться совсем не страшно. — Хмыкает он. — Ладно, не подведи меня, девочка. И помни, если разобьемся, то оба.

Ну круто, блин. Умеет «поддержать».

Сев в машину, первым делом забираю с консоли мои документы, телефон и бумажник. Так торопился, что забыл занести?

Наша неловкая близость и ответственность сводят с ума. Я остро ощущаю, что Вадим в какой-то мере от меня сейчас зависит. Да, может подстраховать, но это не учебная машина и запасного тормоза в салоне нет.

Вот Слава мечтает, что я по пятницам буду возить его пьяное тело из клуба. С этой целью, собственно, учит меня водить. На пустыре. Но выехать «в люди» пока не решается. И вот его как-то мысль, что, в случае чего, разобьемся оба — вообще не стимулирует! Никак не решу, что это — здравый смысл или недоверие?

— Жесть, — резюмирую мрачно, глядя на то, как дрожат на руле мои руки и отчетливо чувствуя, как трясутся колени. Волнуюсь так, что не выходит четко сформулировать ни одной мысли. — Пристегнись, что ли.

Вадим стреляет по мне ироничным взглядом и хрипло смеется, показывая, что уже пристегнут.

— Так, Светлячок, сосредоточься. Стройку на Армянской знаешь? — Он сцеживает зевок в кулак и откидывается поудобнее на пассажирское кресло. — В общем, нам туда. Час пик позади. Если не будешь клювом щелкать, все получится. Навигатор уже проложил маршрут, как видишь. Дальше — дело техники. Я в тебя верю.