Когда Кит сдержанно выпутался из клубка, Мария коснулась щекой, похлопала по плечу и наклонилась к уху:
– Не могу поверить, ты это сделал, не поговорив со мной, – и добавила громко, – поздравляю, Кристофер, заслуженный триумф! Отец бы гордился!
Лео с Кимберли синхронно повисли на шее. Подставили улыбки камере, без воодушевления потоптались каблуками по ноге и одновременно выпустили жало:
– Ты самый гнусный урод, какого только встречала! Надеюсь, сгоришь в Аду!
– Берегись братец, акулы кинематографа не простят музыкантишке, что обставил их на собственном поле. Тебя разгромят критики. Уверенна, кассовые сборы провалятся.
– Очень рассчитываю, – тепло отозвался Кит.
Он знал, опустился в кресло, лопатки коснулись спинки. Но потерял ощущение гравитации. Тело не весило, как и события. Видел, Мария говорит с сестрой, жестикулирует, раскрывает рот, не может смириться, что он собственноручно слил сенсацию. Но Кит не слышал слов. Сплошной белый шум. Пристально смотрел на мать, что-то выискивал в правильных чертах. Перевёл взгляд на Лео, Ким, Джозефа, Френка, скользнул дальше по рядам. Ничего.
Ничего не могло заставить остаться.
Ведущий церемонии пригласил на сцену призёров фестиваля. Торжественная музыка разлилась по залу, заглушая новое рукоплескание.
Кит поднялся. Взмахнул ладонью, велев окружению оставаться на месте. Он вышел в проход и повернул в другую сторону от праздника. Придерживаясь перил, спустился по лестнице. Подошвы туфель гулко пошаркали по белым плитам пустого фойе.
Влажные сумерки скрали ярко-алые ступени, превратив в застарелую ржавчину. Порыв ветра ударил в плечо, Кит привалился к дверям. Рука механически потянулась за тёмными очками.
Часть 2 Глава 10
Под Дворцом фестивалей и конгрессов журналисты и фотографы дожидались окончания церемонии. Фанаты сплелись изгородью за спинами охраны и разрослись на милю вдоль набережной. На противоположной улице зрители вывалились по пояс в удивлённо распахнутые французские окна и вытянули шеи, пытаясь разглядеть, кто появился на ступеньках.
Им понадобилась четверть секунды сориентироваться, ещё четверть распознать. У главной сенсации фестиваля достало времени вернуть лицо, оторвать спину от опоры и выругаться. И трижды кретина, шагнувшего из парадных дверей до официального окончания церемонии, накрыла звуковая лавина.
Ладони расплескали острые, словно удары плети аплодисменты. Люди выкрикивали его имя, поздравляли. Жар тел пропитал заграждение. Фотографы просили остановиться, вспышки камер жалили слева и справа.
Тело реагировало механически, приветственно вскидывало руки, дежурно улыбалось и продвигалось вперёд, пока не натолкнулось на тупик зарождения. Крис не сдержал скользнувшую по лицу гримасу.
Записывающие устройства, как грибы после дождя, проросли сквозь решётку. Журналисты выкрикивали одновременно, их теснили фанаты, напирали на охрану, которая не ожидала, что какой-то псих покинет здание до завершения церемонии.
Широко расставив ноги, Кит держал баланс. Подошвы вросли в красный ворс. Он превратился в собственную восковую скульптуру из музея мадам Тюссо и только грудь резко дёрнулась под бабочкой, набирая воздух. Голос зазвучал сильно и чётко. Никогда не подводил, не изменил и сейчас. Живой и тёплый он зажил отдельно: благодарил, отвечал на вопросы, шутил.
Репортёры вели прямую трансляцию. Все новые микрофоны втискивались в частокол разнокалиберных "звукоснимателей". Напористая журналистка "Си-Эн-Эн" влезла своему оператору на плечи. В собранном взгляде охотничий азарт: безмозглая сенсация сама притащилась в руки. Навострив уши и поджав лапу, девица ткнула в физиономию орудие допроса:
– Крис, заявление на церемонии, правда? Вы и Лина Олсен женаты?