– Все нормально. Иди на позицию, Джо.

Инструменты вновь очнулись. Кристофер сосредоточился на горле, поднялся верх и вытянул сложный кусок. Прорываясь сквозь дёрганую мелодию и наушник, внизу зааплодировали, зрители под сценой что-то кричали. Кит нахмурился, взгляд прошёл сквозь фанатов, давно не замечая собранных в кучу людей. Ноты вышли чистыми, прорезанными характерной хрипотой, от которой он уже не избавиться, но, как и обещал, Стив срезал частоты. Размазанный, потерявший плотность звук завернул кишки в узел. Внутри забилось негодование, мозг искал выход... И все рассыпалось как пыль.

Пусть!

Звук не идеальный. Мир не идеальный. Он не идеальный, черт возьми! В этом шоу главный герой усталый долговязый монстр с изжогой по утрам, покалеченной спиной, менисками коленей, артритом, и ещё букетом всякого дерьма. Он может ошибаться и лажать!

Кит тряхнул волосами. Мягко подпрыгнул на месте, приземлился на носки. Сиганул на помост с барабанной установкой. Смахнул брызнувшие слезы, подмигнул Вуду, отскочил. Перемахнув через два комбика, пробежал по сцене, крутанулся на месте. Взял припев... и оборвал. Мелодия развалилась и издохла.

– Френки, у меня выросли крылья?! – гаркнул Кит в микрофон, заполнив своды зала яростью.

– Нет, – не поднимая головы, Вуд тихо постукивал палочками по тарелке.

– Нет!? Так какого хрена ты буравишь во мне дыру? У-уу... – понеслось усиленное Стивеном эхо.

Губы Френка беззвучно зашевелились, но спохватившись, он поднял голову и крикнул:

– Извини, бро! – И стрельнул взглядом в Стюарта. Белобрысый скорчил рожу, показал кулак, прижатый к корпусу. Кит молниеносно обернулся:

– Да у вас тут целый драмкружок! Попутали подмостки, суки?

Никто не возразил. Сцена спрятала жалостливые глаза. Кит почувствовал, как к шее хлынула кровь. Костяшки заныли, требуя встретиться с парочкой челюстей. В вязкой тишине, он уронил микрофон на пол. Продемонстрировал жалостливым ублюдкам средний палец, сорвал с груди шлейку и швырнул безымянную гитару в зал. Похрен, где за полчаса до выступления он раздобудет новый инструмент. Со лба градом катился пот и щипал глаза. Едва различая в складках ширмы выход, чеканя шаг, Кит пересёк сцену.

Глубокой парной ночью в прокуренной комнате отеля, Кит неподвижно лежал на кровати. Слабые руки раскинулись по сторонам. Проклиная Стивена, он терпел боль в ушах, сердце вибрировало под рёбрами барабанной дробью, уделанного в хлам и сорвавшегося с цепи Вуда. От переизбытка адреналина кровь кипела и рвала виски. Глядя в тёмный потолок, Кит ждал, когда угомонится пульс.

Из соседнего номера неслась музыка и высокий идиотский смех. Отыграв свой самый дерьмовый концерт, группа надрывно веселилась, как зелёный студенческий молодняк. Кит сдерживал глухой рык. Тупые клыки терзали и грызли стопу, бедро, поясницу, требовали новую порцию обезболивающего. Словно свинцовое покрывало давила незнакомая немощь.

Прямоугольник света разорвал мрак. В лицо хлынула порция пьяных голосов, вой и ругань. Дверь захлопнулась, щёлкнул замок. Чернота возвратилась ещё более плотная. Сладкая горячая тень юркнула под простыни, завозилась, задев раскиданные конечности. Тяжёлое дыхание гостья расценила за приглашение, замурлыкала, мягкие руки обвили шею. Юность жарко вливалась в опустошённые суставы жизнью.

Кит уронил чугунную ладонь на глаза, вяло принимая энергичное болеутоляющее.