Проснулся он, когда пригрело солнце, а жалобное пищание котят стало невыносимым.

— Имейте сострадание, малыши, к тому, кто вас кормит, — Кирилл открыл клетку и выпустил питомцев на свободу.

Вынул из сумки съедобные кубики и покормил каждого котенка по отдельности. Чем старше они становились, тем откровеннее пытались отобрать еду у собратьев. Позавтракал и сам зачерствевшей лепешкой. Затем разделся и, скрипя зубами, забрался в воду, чтобы наломать подсохших веток, торчащих над водой. Выбрался и развел из них костер. Заодно согрелся возле него, а потом еще и подогрел себя изнутри кипятком.

Новый день никаких подсказок не дал. Самодостаточному миру не было никакого дела до желаний и надежд одинокого старика. Кирилл сидел на полотне уходящей под воду дороги и думал, что место это было бы идеальным для обустройства здесь причала. Для рыбаков, водись в реке рыба, или же для людей, путешествующих по воде. В отсутствии нормальных дорог, реки снова могли стать основным способом перемещения, и как следствие, фактором развития новых поселений вдоль них. С точки зрения Кирилла, место, в котором он застрял, идеально подходило под такой проект. Только для его реализации требовалось прожить еще лет сто, чтобы набралось народу, которым он нужен.

К вечеру Кирилл впал в легкое уныние. Чтобы не предаваться ему, он снова развел костер прямо в ночи, не беспокоясь о том, что его увидят. Апатия к страху возникла у него на фоне уверенности, что вокруг ни души. Потрескивающие дрова и мягкий свет костра добавили позитива, всколыхнув что-то теплое и забытое из глубин памяти. Кирилл заснул, постелив себе на нагретых костром камнях.

Вдруг, посреди ночи он проснулся от звука, выбивающегося из мерного шума речного прибоя. Ему показалось, что хрустнул под ногой камень дорожного полотна. Кирилл нащупал рукой палку и притих, готовый подороже продать свою жизнь. Снова хрустнули камни и покатились по склону. Тихий голос едва слышно выругался. Кирилл приподнялся и выставил палку перед собой.

— Кто здесь? Я вооружен! — выкрикнул он в ночь, надеясь испугать преступника, пытающегося застать его врасплох.

— Кто ты? — очень удивленным тоном спросил человек из темноты.

— Хороший вопрос, тогда я переспрошу, зачем крадешься? — Кирилл прислушался, чтобы не пропустить возможных сообщников неприятеля с боков.

— Я работаю здесь, увидел огонь, решил, что кто-то срочно надумал переправиться на тот берег. А ты чего хотел?

Ответ огорошил Кирилла. Если этот человек не врал, то он был как раз тем, кто ему нужен больше всего.

— А на чем ты переправляешь? — спросил он.

— На лодке надувной.

— А чего ты рассвета не дождался? Зачем лез в темноте, пугая добрых людей?

— Я подумал, вдруг Вы не хотите светить чем-то и желаете переправиться на тот берег в темноте. Вдруг у Вас мешок зерна или еще что, чем надо бы делиться, — голос, видимо определившись, что с ним рядом находится человек в годах, перешёл на «вы».

— Контрабандист что ли?

— Бывает, перевожу людей с хорошей добычей, о которой они просят меня не болтать и хорошо делятся за это. Поэтому я всегда готов услужить клиенту, даже ночью, если потребуется. Сами понимаете, планов на будущее не загадываем.

— Ладно, подходи, я сейчас костер разведу, посидим, поговорим до рассвета.

Шаги приблизились, но человека все равно рассмотреть не получалось из-за кромешной тьмы. В эту ночь звезд снова не было на небе. Кирилл нащупал несгоревшие концы веток, сложил их в одну кучу и попытался раздуть едва тлеющие угольки. Кое-как огонь занялся. Из тьмы проступила фигура молодого мужчины, лет тридцати в рваной одежде.

— Присаживайся, сейчас кипятка согрею, — Кирилл пригласил незнакомца к костру.