Книги
Взламывая психиатрию
Подход Вильяма Глассера к лечению психической болезни называется теорией выбора. Глассер полагал, что все психические состояния и эмоции, здоровые и нездоровые, существуют одновременно. Хорошее умственное здоровье – вопрос выбора правильной жизни.
Глассер был психиатром, который не согласился с тем, как психиатрия лечит расстройства психики. Он отказался выписывать лекарства, потому что вместе с Рональдом Лайнгом, основателем антипсихиатрии, считал психическое заболевание болезнью поведения, а не тела. Вместо этого Глассер сосредоточился на развитии когнитивной терапии и в течение тридцати лет разрабатывал то, что сегодня мы называем теорией выбора. Теория утверждает, что все мы действуем, чтобы уменьшить страдание и повысить удовольствие, и достигаем этого, управляя нашими потребностями во власти, в выживании, свободе, веселье и любви. Все, что мы делаем, приводит к тому, чтобы одна или большее число этих потребностей доставляли нам удовольствие. Почти все наше поведение добровольно, поэтому если мы решим вести себя хорошо, то будем счастливы.
Боязнь неопределенности
Вы любите риск или вы осторожны? В любом случае вы, вероятно, упускаете несколько простых возможностей – из-за психологии. В 2001 году исследователи обнаружили, что людям трудно понять неопределенность, и это отвращение к двусмысленности вызывает ряд проблем и приводит к неудачному принятию решений.
Отвращение к риску и боязнь неопределенности – не одно и то же. Не склонные к риску люди избегают ситуаций, когда вероятность успеха, как известно, мала и когда, как они полагают, награда недостаточно велика. Боязнь неопределенности – тот случай, когда люди предпочитают брать на себя известные, а не неизвестные риски, даже если известные могут быть больше неизвестных.
Так называемый парадокс Эллсберга дает хороший пример такого явления. У вас есть две урны, наполненные шариками. Урна А содержит 50 белых и 50 черных шаров, урна B – 100 шариков, но вы не знаете, сколько там белых и черных. Затем вы ставите 10 долларов, чтобы угадать цвет шара, извлеченного из урны. Если вы правы, получаете 20 долларов, но если ошибаетесь, ничего не выиграете. Вы выбираете черный шарик, но из какой урны вы хотите, чтобы его достали? Урна А дает шанс пятьдесят на пятьдесят, в урне Б, насколько вы понимаете, все шары могут оказаться черными, так что эта ставка точно может помочь выиграть. Большинство из нас выберут урну А. Это не лучшая ставка, но мы чувствуем себя счастливее, имея дело с известными рисками, и не желаем попадать в ситуации, о которых так мало знаем, – несмотря даже на то, что шансы складываются потенциально в нашу пользу. Есть старая пословица, которая прекрасно описывает такой тип мышления: «Лучше известное зло, чем неизвестное».
Объясняет ли психология неравенство?
Новое направление в психологии – эволюционная психология – стремится понять личность, интеллект и социальные роли с точки зрения естественного отбора. Выводы были противоречивы в том смысле, что они противоречили всему, за что люди так тяжело боролись весь ХХ век.
К концу ХХ века демократические общества во всем мире получили одну общую ценность, которая стала превыше всего, – равенство. Все в обществе имеют равные права, независимо от пола, расы или способностей. Основа этой ценности – то, что мы все рождены как «чистые таблички», на которых еще не начертаны таланты и знания. Все, чему мы учимся и чего добиваемся, происходит благодаря опыту, который мы получаем по мере роста. Любой человек может быть счастливым и успешным членом общества а, если ему даны правильные возможности, – потому что все мы начинаем из одной отправной точки. Но в начале ХХI века эволюционные психологи начали предлагать другой взгляд.
Эволюционная психология объясняет человеческую природу с точки зрения нашей биологической эволюции. Будучи приматами, наши ранние предки были обезьяноподобными существами, обитающими на деревьях. Для выживания в этой лесной среде обитания требуется большой мозг. Во-первых, большой мозг необходим для принятия множества стремительных решений о безопасном прыжке с одной ветки на другую – одно неверное движение, и вас ждет смерть. Во-вторых, мозг хранит сложную карту леса, показывающую, где можно найти разную еду в разные времена года. Эволюционные психологи затем отслеживают многое из того, что делает нас людьми, вплоть до того способа, которым наши самые древние предки образовывали большие социальные группы, необходимые для выживания индивидов.
Наши предки должны были работать вместе, чтобы добыть ресурсы – еду, воду, укрытие и т. д. – в относительно обедневшей среде обитания африканской саванны. Эта потребность общаться, просвещать и планировать, как говорят, – основная движущая сила эволюции языка, и больший мозг наших предков помогал им работать в этих больших группах, напоминая, кто есть кто, и способствуя эффективному сотрудничеству. Но в любом человеческом обществе некоторые люди будут доминировать. Согласно эволюционной психологии, доминирующее поведение человека – не то, чему можно научиться у других или ввести как новацию, оно формируется в течение многих миллионов лет в ходе естественного отбора.
Поскольку аспекты психологии также вырабатываются в ходе естественного отбора, они должны иметь наследственный генетический компонент. По крайней мере, какая-то часть наших когнитивных способностей, формирующих нашу личность и интеллект, являются унаследованными, и поэтому мы не рождаемся одинаковыми. Этот факт идет вразрез с идеей равенства, но некоторые из нас имеют больше возможностей преуспеть и стать богатыми и влиятельными, нежели другие, – и все благодаря генетике.
Главный представитель этой системы взглядов, канадский психолог Стивен Пинкер, написал о них в своей книге «Чистый лист: современное отрицание человеческой природы», вышедшей в 2002 году. Его работа вызвала спор из-за того, что она, как казалось, бросала вызов заветным понятиям равенства и справедливости, лежащим в основе государственной политики.
Пинкер определил четыре вида страха, которые подчеркивают предполагаемую угрозу, исходящую от его выводов. Один из них – страх неравенства, идея, что наше психологическое наследство может дать нам преимущество перед другими. Пинкер ответил на это, заметив, что равенство не означает одинаковость, но создается провозглашенной социальной политикой, которая всем дает одинаковые права. Второе опасение, что мы можем быть рождены ущербными, с наследственными недостатками личности, которые нельзя будет исправить. Третий вид страха – это вопрос ответственности: если наши гены – причина плохого поведения, значит, нам не нужно брать на себя ответственность за наши действия. И это приводит к последнему страху – страху перед нигилизмом. Если то, что Пинкер назвал нашими более прекрасными чувствами, «прекраснее» – чисто биологический феномен, то тогда сама наша человечность может быть обесценена. Пинкер ответил, что неравенство – часть индивидуализма. Если индивидуализм подавляется, то в итоге вы приходите к авторитарному режиму, где страдания увеличивают, прикрываясь концепцией равенства.
Гендерная дисфория