– А! – Девушка покопалась в карманах куртки и достала пару капсул, лимонно-желтую и белую. – Вот, держи. Глотай обе сразу. И впрямь хорошая идея!

– Не многовато ли ему? – запротестовала Саруватари.

– Так нужно же не просто бодрствовать, а еще и иметь силы что-то делать, глупая! С одним стимулятором ты не уснешь, но будешь лежать трупом.

– Специалистка! – ехидно парировала Саруватари и направилась в дезинфекционную. Если бы в Омороне существовала возможность хлопать дверьми, эта сейчас, без сомнений, грохнула бы на весь дом.

Питер с трудом затолкал в себя капсулы – горло напоминало пересохшее русло реки. Через пару минут зрение волшебным образом прояснилось, а усталость как рукой сняло.

Он сидел на морфо-диване в домике Инзы – мягкий золотистый свет, на стене все еще мерцает голубоватыми линиями схем огромный гало-экран. Окна закрыты заслонками, не поймешь, день снаружи или ночь.

Питер проковылял к стенной нише, схватил сосуд с водой и осушил его в пару глотков.

– Всемогущий! – выдохнул он и принялся разминать затекшую руку. Ужасно не хотелось спрашивать, но деваться было некуда: – Долго я так провалялся?

– Около часа.

Невольное облегчение – еще ничего не кончено – тут же заслонило осознание собственного поражения.

Инза плюхнулась на морфо-диван и устало вытянула ноги. Она отводила взгляд, прятала его от взгляда Питера – и, оглядевшись, он понял, почему.

– А где Фэлри?

Инза поерзала, словно морфо-диван стал внезапно слишком жестким.

– Сказал, что у него появилась идея, и улетел.

– Давно?

– Да почти сразу, как мы тебя сюда доставили.

Питер помедлил и сел рядом с ней. Собственный голос показался чужим и далеким, словно шел откуда-то из его ног.

– Я думал, идей больше нет.

Инза молчала. Саруватари копошилась в дезьке, что-то звякнуло, потом заработал ультразвуковой душ.

– Ему… ничто не грозит? – Питер буквально заставил себя задать этот вопрос.