— Вот этих — он указал на Нату и Зорьку. — Хотели оставить в Клане, чтобы заставить вас слушаться Сыча во всем. Но та, маленькая, так сопротивлялась, так дралась, когда ее развязали, что Сыч решил её убить, а перед этим пропустить по кругу… И сделать это в поселке, после того, как выманит и убьет тебя. Чтобы остальные боялись… А вторую он подарил Бесу!

— Он получил свой самый главный подарок — смерть от руки индейца! Что ты будешь делать, если останешься жив?

— Я, я… я не знаю. Но я не буду ни у кого ничего воровать! Я буду сам, как вы…

Я посмотрел на женщин.

— Кто может сказать про него, что он не лжет?

Выступила одна из девушек.

— Я была в числе тех, кому пришлось вынести это… Он говорит правду — я не замечала, чтобы он пытался подойти хоть к кому ни будь, из нас. Да и куда ему?

Раздался дружный язвительный смех.

— Поднимите его! Ты останешься жить и пойдешь с нами, в форт у Синей реки.

Будешь обитать там, пока вновь не станешь человеком!

Я посмотрел на второго. Этот не выглядел бедной овечкой. Нет чести убить безоружного… Но я хотел, чтобы все мои люди — а я уже считал их своими — могли бродить по этим землям, не опасаясь удара в спину.

— А этот?

Девушка вгляделась в лицо уголовника.

— Он — да, насиловал.

Я едва заметно кивнул Сове. Второго приказа ему не понадобилось — потомок индейцев не знал, что такое пощада…

Мы соорудили пару носилок, устлали их травой и положили на них Нату и

Зорьку Другие раненые могли передвигаться самостоятельно. Ещё раз, обыскав лагерь, извлекли и забрали с собой найденные продукты и всё, что могло нам пригодиться в дальнейшем: шкуры, оружие и заготовки для него. Но никто не захотел взять одежду бандитов. Несмотря на усталость, всех наших убитых мы снесли в одно место, и, разобрав постройки Клана, соорудили из них общий погребальный костер для погибших. Времени, следить за тем, как будет происходить сожжение, и на ритуал, который хотел провести индеец, уже не было. Становилось совсем темно, вот-вот могли нагрянуть многочисленные трупоеды — мы уже видели зловещие тени среди камней и деревьев. Девушки отыскали яму, которой Клан пользовался, как отхожим местом, и за руки, и за ноги, мы пошвыряли туда всех мертвецов-зэков. О тех, кто остался лежать под тропинкой, в обрыве, решили забыть — крысы позаботятся! Решившись, я остановил тех, кто подтаскивал к яме Сыча, и, пересиливая отвращение, проделал с ним то, что делал Сова со своими врагами. Скальп висел у меня на поясе и просто психологически мешал, но я терпел, понимая, что это будет очень серьёзный аргумент при разговоре с жителями поселка. Там еще оставались Святоша и его сторонники, а после смерти Белого, они могли отважиться и на открытое выступление. В этом случае, убедительное доказательство смерти главаря бандитов, могло остудить некоторые горячие головы. Ну, а если нет — я был готов убивать и дальше… Я не мог забыть и простить ему сговора с Сычем — не будь этого, все могло в долине повернуться совсем иначе!

— Дар…

Ко мне приблизился Стопарь. Его обе руки были по локоть в крови. Увидев, что я бросил взгляд на них, он коротко хмыкнул:

— Не моя…