— Это я — Дар! Вождь поселения у Синей реки! — я вскочил на валун, служивший своеобразным постаментом. — Видите меня? Что случилось со всеми вами? Почему вы отводите глаза? Как вы могли забыть, что мы все пережили?

Вы что, забыли, кем были эти люди вчера? Каждый из них — вор, убийца и насильник! Что творилось в поселке, до тех пор, пока мы не вынудили Сыча уйти со своей бандой в горы, в их клан? До сих пор вы боитесь выходить в прерии, до сих пор женщины убегают прочь, завидев посланцев из банды! А ведь убегать должны — они! Нас в долине, почти, пять сотен человек! А у

Сыча — нет уже и пятидесяти! Так кто сильнее? Мы, или они? Мы не просили вас о помощи, когда вели неравную схватку с ними! Но сейчас, нам не справиться одним… Если мы не атакуем врага, в его логове, сегодня — завтра, он сам спуститься к нам, и тогда… Тогда не ждите помощи от нас! Я не стану скрывать — Сычу удалось увести у меня и у Белой Совы наших жен!

И, если Сыч станет диктовать нам свои условия, пользуясь тем, что держит их в плену — я соглашусь на все! Хотите остаться потом одни? Останетесь, но после этого уже вся долина и прерии окажутся под властью банды, и уже не найдется никого, кто стал бы вас защищать!

— Их все равно, слишком много! И вообще, не наше это дело!

— Пусть эти ряженые сами с уголовниками разбираются. Нам ссорится — себе дороже! И так они тут все время ошивались, а если еще узнают, что ты помощи просил у нас, вовсе озвереют!

Стопарь, встав возле сына, едва удерживал Бугая, порывавшегося немедленно раскроить Святоше башку. Элина, поняв, что ее призывы не возымели никакого действия на души поселян — страх ли или обыкновенная трусость, но в поселке рассчитывать на поддержку не приходилось — обратилась ко мне:

— Это бесполезно, Дар! Время идёт! Чего мы ждём!

— Ты права… Но, посмотри на Кабана…

Элина обернулась в сторону тех, кто собирался присоединиться к нам в решающую минуту, они кучковались возле своего вожака, не собираясь принимать участия в разгоревшемся споре. На площади шла ругань и крики, и, тем не менее, никто еще не порывался подойти к нам, одиноко стоявшим на отшибе, и предложить свою помощь…

— Кажется, что Кабан хочет увести их прочь, по домам…

Вожак охотников что-то горячо доказывал своим людям, похоже, там тоже о чем-то спорили. От их группы отделилась женщина и подошла к нам. Она сжимала в руках грубое копье и сумрачно смотрела на меня и на, стиснувшего зубы, Черепа.

— Они струсили… Я пойду с вами. Сыч убил мою сестру. Кабан думал, что к вам присоединится, по меньшей мере, человек сто, а тут получается, что вас и самих едва ли десяток наберется. Но это его дело!

— Спасибо…

Я отвернулся и зло сплюнул на землю — вот и рассчитывай на такую помощь… Череп громко крикнул в толпу:

— Если они перебьют нас — то и вас не пощадят!

— Да? А на кой мы им? У нас что ли, девок не уводили? С них не убудет! -

Белоголовый, ощерившись, смотрел в нашу сторону.

Я сжал рукоять меча, подумав, что еще немного, и моя сдержанность может полететь к черту…

— А Святоша правду вам сказал — нечего, по две подстилки в постель класть!