И вот еще один секрет - прошлые жизни. Я давно уже отказалась от своих строгих взглядов на жизнь, как только оказалась в лесу. Но вот к такому опыту была совсем не готова. Как теперь с этим быть? Выходит, я это совсем не я. И неизвестно, что было еще раньше. Буду для порядка считать себя Алёной, как привыкла.

А еще эти нити... Мне все больше кажется, что нити - это такая же реальность, как и то, что нас окружает. Яблоко передо мной можно потрогать и попробовать на вкус. Но и нити ощупываются иным, внутренним зрением. И, возможно, они более реальны чем все, что я вижу вокруг. Да, Алёна. Специалист по расстройствам ума заинтересовался бы моим случаем. Только где ж такого сыщешь в этой глуши?

Я замечала, что с каждым днем нити становятся все отчетливей, живей, наполняются непередаваемым золотистым сиянием, делающим их похожими на струящиеся ручьи. Повторяют контуры тела и особенно активно удлиняются, ползут, заполняют те места, где у Ратмира были повреждения, а его собственные нити висели рваными кусками. Любопытно. Хотелось поделиться своими наблюдениями с кем-нибудь, но, боюсь, в Академии меня не поймут.

Ожогов у Ратмира, к счастью, оказалось не так много, как казалось вначале. Однако те, что были, по-настоящему устрашали. Я исправно накладывала мази и меняла повязки, ощущая, что за его бессознательным состоянием стоит что-то еще. Быть может, травма головы? Муж лишь метался по кровати со стонами, но в себя так и не приходил. Эст хмурился и советовал продолжить лечение.

- Не нравится мне это... - качал головой он, - что-то мешает ему вернуться в сознание.

- Угу, - кивнула я. - Как волты?

- Отправились в лес. Не все... половина. Остальные стерегут наш покой.

- Ты думаешь... - у меня перехватило дыхание. - Инквизиторы могут вернуться?

- Вряд ли... – Эст устало присел в кресло. - По крайней мере сейчас. Надеюсь, мы их уничтожили. Алёна, что ты видишь, когда смотришь на Ратмира? - сменил он резко тему.

- Я вижу, он восстанавливается. Определенно точно. Его внутренняя структура крепнет.

- Почему же он не приходит в себя?.. - задумчиво потер подбородок Эст.

- Не знаю, - пожала я плечами. - Стараюсь как могу.

- Мне кажется, он ударился головой.

- Я думала об этом. Но на внутренней картине с головой полный порядок. Лучше чем у меня! - криво улыбнулась я. - Вот только в области груди провал. И он пока не зарастает.

- Хм-м-м... Он что-то чувствует… Заботься о нем, Алёна! Держи в руках, - он бросил странный взгляд на меня, а я послушно водрузила ладони на тело супруга. Эст хмыкнул. - Он нуждается в тебе. Впрочем, ты в нем тоже...

Вот с последней мыслью я до недавнего времени могла поспорить. Что ж... слишком многое и слишком быстро меняется в нашей жизни.

Эст покинул комнату, а я снова погрузилась в мысли. Как же я любила его тогда... когда была Элен. Наша любовь была совсем другой - нежной, робкой, платонической. Как только что начавший распускаться цветок. Так и не распустившийся до конца. Срезанный под корень. Жаль. Хотя... не будь всей этой заварушки, то и не появилась бы на свет Алёна в том виде, что есть сейчас. Вид-то у меня, конечно, отменный в последнее время.

Похоже, я так и не отошла от времени заточения. Всклокоченная, с безумными глазами, и в отвратительно рваной походной одежде. Обратилась к Лайте и та с радостью помогла вернуть мой вид к состоянию приличной девицы. Поделилась своей одеждой, затолкала в баню и дала мазь для лечения синяков на лице. Я была ей очень благодарна, но не могла открыть все свои переживания.

Прошла неделя и состояние Ратмира стало стабильным. Я это видела внутренним зрением. Его нити замкнулись в контуры и выровнялись. Им больше не требовалась моя поддержка. Вокруг нитей разлилось слабое золотистое сияние. Однако в себя он не приходил и это вызывало во мне цепкую тревогу. Что-то шло не так.

Было и еще кое что.