— Она знает все, что нужно, — ответила за Уинтерли Ровена. — Вы использовали Джеймса, сыграли на его чувстве вины и намеренно отдалили от семьи. Сами вы остались дома и получали дивиденды, вас нимало не заботило, что происходит с вашим другом, а он был слишком молод, чтобы в одиночку противостоять вам.

— Ты идиот, Уинтерли, — процедил сквозь зубы Бовуд.

— Но я не убийца, — задумчиво произнес Джеймс, одновременно расставляя мысленно все на свои места, хотя подспудно понимал: все уже давно было очевидно.

— Да, считаешь, что для этого ты слишком благороден и великодушен. Ты испортил все дело ради женщины, которая согласилась бы на все ради сохранения жизни. Теперь ты совершаешь еще один глупый шаг — женишься. Но Хебе, по крайней мере, принадлежала к аристократическому роду, а эта безродная деревенская вдова…

— Откуда тебе известно о Хебе? Я никогда не раскрывал свои контакты в Париже.

— Я не пешка в этой игре, Уинтерли. Мне известно намного больше, об этом ты никогда не осмелился бы рассказать своей невесте.

Бовуд посмотрел на Ровену с таким презрением, что Джеймс пожалел об отсутствии оружия.

— Я знаю все, что мне нужно, — спокойно произнесла Ровена. — Вы ее убили, верно?

— О чем ты? Я никогда не знал ту женщину.

— У Амели ваши глаза, мистер Бовуд, — заявила Ровена.

— Боже правый, а ведь точно! — воскликнул Джеймс. — Видимо, ты испытывал к ней что-то, раз позволил родить ребенка. Как же ты мог убить ее и оставить дочь без матери?

— Я не убивал ее. Это дело рук полиции Бонапарта.

— Знаешь, теперь я в этом совсем не уверен, — покачал головой Джеймс. Как же он мог столько лет быть слеп и не понять, что за человек Бовуд? — И ты лгал, говоря, что меня раскрыли, так?

— Мои покровители стали присматриваться к собаке и забыли о ее хозяине, — съязвил Бовуд. — Тогда я вспомнил о твоей суке и сам установил несколько контактов, мне удалось получить некоторые суммы в обход отца, который не мог уже все контролировать.

— И ты отправился в Париж, чтобы сдать нескольких человек и проверить, удастся ли наладить связь с женщиной, которая была мне так дорога когда-то.

— Она работала, но приносила мало пользы. Потом отец заболел и передал дела мне. Она оказалась слишком глупа и не пожелала избавиться от ребенка. Отец неожиданно узнал, что происходит, и мне пришлось заметать следы и бежать в Ирландию. Там я отлично провел время, да и кто бы поверил французской шлюхе, если всем было известно, что рядом со мной все лето был ты, Уинтерли? Мне пришлось потрудиться, чтобы всех в этом убедить, так что ты многим мне обязан.

— Ты был в Ирландии с Хебе? Неудивительно, что она не назвала мне имя отца ребенка. Должно быть, поняла, кто оказался крысой в сети твоего отца, и ей было стыдно признать, что ее обманул такой подонок, как ты, Бовуд. Я уверен, Хебе стыдилась не того, что родила Амели, а того, кто ее отец. И ты сдал Хебе Фуше за ненадобностью, верно? Должно быть, он требовал от тебя все больше и больше, интересно, сколько верных и храбрых агентов, мужчин и женщин, погибли из-за тебя? Ты и твой отец были единственными, кто знал обо мне правду, так что тебе не удастся скрыть свое предательство.

— Ты можешь доказать что-то из сказанного?

— Да, могу. Для этого достаточно просто посмотреть на Амели. Мы узнали достаточно, чтобы утверждать, что англичанин предал свою страну и стал работать на врага. Ты имел доступ к секретной информации, на твоих руках кровь, Бовуд.

— Я был в Ирландии. Ты не станешь утверждать обратное, поскольку вскроется, что и тебя там не было.