Книги

Возраст чувственности

22
18
20
22
24
26
28
30

— А ты ждешь от меня большего?

— Нет, мне достаточно того, что есть. И знаешь, волноваться о тебе я тоже не буду.

— Что ж, значит, соглашение достигнуто.

— Но не на равных условиях. Ты прибыл сюда вооруженный безразличием, оно способно погасить пушечный заряд. К тому же у тебя есть поддержка семьи.

— Возможно, ты права.

Джеймс задумчиво потер переносицу. В Ровене намного больше силы и мужества, чем в нем. Сейчас ему становилось жутко при одной мысли о том, что в любую минуту убийца может выпустить пулю, и неизвестно, в кого она попадет.

— Я не буду с тобой, пока не изменится твое отношение к семье и роли жены в жизни. Либо живи настоящим, либо откажись от всего, Джеймс.

— Лафрены и Уинтерли теперь связаны родственными отношениями, а поскольку ты подруга Калли и Гидеона, едва ли сможешь избегать меня.

— Смогу, но, боюсь, им это не понравится. — Ровена посмотрела на Гидеона и Люка, стоящего рядом с Полли, перевела взгляд на Тома, собиравшего с детьми листья. — Полагаешь, ты один рискуешь?

— Нет. — Джеймс поднял на нее глаза. — Хочешь сказать, ты готова рисковать вместе со мной? Неужели я стою таких жертв?

— Я готова. Только если ты пойдешь на уступки.

Ровена резко развернулась и зашагала в противоположную сторону, отчетливо ощущая спиной напряженный взгляд.

Глава 18

Что же ему делать? Бежать за Ровеной или, не доверившись братьям, остаться с детьми? Черт, эта вдова еще более коварная, чем Вирджиния. Перехватив взгляд Гидеона, Джеймс поспешил за Ровеной. Пришлось торопиться, чтобы остановить ее и не дать уйти домой в деревню.

— Вот чертовка, — бормотал он себе под нос, переводя дыхание. — Ты решила позволить себя убить? — выкрикнул Джеймс, когда Ровена наконец обернулась и зло посмотрела на него.

— Оставь меня, Джеймс.

— Чтобы тебя нашли мои враги?

— Тогда доверься мне. Вместе нам будет легче бороться.

Джеймс задумался. Он не мог подвергать ее такому риску, но ведь она может уйти. Жизнь без Ровены казалась пустой и бесполезной.

— Если я позволю себе любить тебя, поставлю под угрозу твою жизнь, Ровена, — глухо произнес он.