– Значит так, сейчас прощаешься с подружками и чешешь за мной. Базар к тебе есть конкретный. Они пусть не рыпаются, – Жмырь кивает на Иваныча с ребятами. – Всё одно нас больше, замнем числом. Пусть прошвырнутся по елочкам, шишек насобирают. Тетка твоя в сознание пришла, хочешь, чтобы жила – не дергайся. Всё понял?

– Да, – хмарь снова вползает в тело, – сейчас вернусь.

– Тетя пришла в себя, я пойду вперед. Как и договаривались, ждете меня у окна! – я пожимаю каждому берендею руку, заглядываю в глаза Иванычу.

– Если что, беги, мы подсобим, – Иваныч скашивает взгляд на сумку с автоматами и арбалетом.

– Не волнуйся, мы рядом! – подмигивает Вячеслав.

Федор же отворачивается к багажнику, словно хочет что-то сказать, но сдерживается. Я иду к больнице, вслед за ухмыляющимся Жмырем. Перед тем, как завернуть за угол, я вижу, что Иваныч вытащил сумку.

– Очкуешь, охотник? Пра-ально делаешь, сейчас тебе все по понятиям разложат, кто ты есть и чем должен дышать! – Жмырь вытаскивает сигареты, чиркает спичка.

– Что вам надо от меня? – мой голос получается каким-то слабым, неуверенным.

– Тебе все обоснуют, имей терпение, терпила! – выпустив дым, Жмырь хохочет над своей тавтологией.

Крайне неприятный тип, после общения с такими хочется помыться. Я молчу, передвигаю тяжеленные ноги.

Да что происходит-то?

Крепко зажмуриваюсь и резко распахиваю глаза, немного рассеивается легкий туман перед глазами. Деревья, дома, машины приобретают более отчетливые очертания, но какой-то голубоватый ореол остается на каждой линии.

На горизонт опрокинули огромное ведро с желто-оранжевой краской – закат вступает в свои права.

– Скоро, скоро, скоро, – бубнит проводник. – Скоро и за Жилу ответишь, и за ребят положенных, и за мою пущенную юшку.

Я молчу, шаг за шагом приближается больница. Напрягаю мышцы, держу их пару секунд в натянутом состоянии и резко выдыхаю, тут же расслабив тело. Слабость слегка спадает, мотаю головой, становится легче.

Режим охотника включен

Да, так действительно легче.

Длинный штырь дверной ручки, отполированный руками многочисленных посетителей до зеркального блеска, скользит по руке, и больница пропускает внутрь. За стеклянной перегородкой регистратуры поднимается полная женщина, раздраженное красное лицо особенно контрастирует с белым халатом.

– Куда вы прёте? Посещение завтра с трех! На сегодня прием окончен! – пронзительный голос, привыкший повелевать скромными бабушками, заполняет широкое фойе.

– Не волнуйся так, Маргариточка! – елейным голосом протягивает Жмырь. – Мы сейчас на полчасика и обратно. К тете паренек приехал, с поезда соскочил и сразу сюда.