Король был вне себя от ярости, раздражения и отчаяния. Он не мог поверить в то, о чем все болтали. У него просто не укладывалось в голове, что русские за одни сутки сумеют отправить на дно все корабли первого ранга, что действовали против них на Дальнем Востоке.

— Что дальше? — не унимался в тот день король. — Русские корабли поднимутся по Темзе и станут обстреливаться мой дворец? А? Бездельник? Или вы станете топить их своими обещаниями?

Но тот разговор закончился. Он был долгим и сложным. И премьер-министр до сих пор не понимал, почему его не сняли с должности и не отдали под суд, как Первого лорда адмиралтейства, что был заменен самым прогрессивным и одиозным из моряков Туманного Альбиона – Джеки Фишером. Да и не только он. Многие головы полетели. Король был в ярости… король был в отчаянии. А вместе с ним такие же чувства испытывал и Парламент. Никто бы не понял излишнюю мягкость.

И вот – очередное собрание уже нового кабинета.

— Господа, — произнес премьер-министр. — Начнем с главного, — кивнул он в сторону Джеки Фишера. — Вы закончили анализ произошедшего сражения?

— Да, сэр. И выводы обнадеживают.

— Вы считаете?

— Русские пользовались преимуществом в скорости и дальности огня. Это позволило им вести перестрелку с втрое превосходящими силами, находясь в полной безопасности. Им даже броня была не нужна. А значит, господа, мы можем сделать те же самые корабли, только намного более быстрые и дальнобойные, просто за счет отказа от брони.

— А если не получится держать дистанцию? — закономерно поинтересовался один из членов правительства.

— Значит нам нужно будет уклоняться от боя. Они ведь быстрые. И могут сами решать, когда, где и как воевать.

— Рисковая стратегия, — заметил лорд-казначей.

— Но русские рискнули и выиграли.

— Русские не отказывались от брони.

— Посмотрите на их корветы. Там броня по сути только от осколков. А фрегаты? Аналогично. Да и про линкоры их, названные, как вы знаете, поначалу батарейными броненосцами, ничего достоверно не известно. Про них вообще достоверное можно сказать очень немногое.

— Вы не можете о них ничего сказать? — раздраженно, повышая тон, переспросил премьер-министр.

— На текущий момент мы достоверно знаем только то, что они могут ходить на скоростях порядка двадцати одного узла и стреляют кабельтовых на девяносто, может быть на сто. И все. Наша разведка, — кивнул он на министра иностранных дел, в ведении которого была эта задача, — кормила нас недостоверными сведениями. Мы даже водоизмещение и точных размеров этих линкоров не знаем. Только примерно. На глазок. Да и про фрегаты – аналогично. Разведка донесла, что на них в качестве противоминного калибра стояли пятидюймовые орудия, вместо четырехдюймовых, о которых говорилось ранее. Это хорошие сведения. Вот только сражение показало, что разрушительное действие их восьмидюймовых снарядов чрезмерное. То есть, у меня есть все основания подозревать, что на них установлены не восьми-, а девяти- или даже десятидюймовые пушки. Аналогичный вопрос по главному калибру линкоров. Да, разрушительное действие 340-мм снарядов должно быть заметно больше, чем у 305-мм. Но не на столько! По оценкам очевидцев, действие русских снарядов превосходило наши двенадцатидюймовки вдвое, если не больше. Это как понимать? Как оценивать? Пока не будет достоверных сведений, мы вообще ничего точно сказать не сможем о русских кораблях.

— Но кое-какие сведения у вас есть, — вяло возразил министр иностранных дел.

— Есть. Из чего можно сделать несколько выводов. Прежде всего, все наши броненосцы и крейсера можно отправлять на переплавку. Они больше не представляют никакой боевой ценности. Даже собравшись толпой втрое и вчетверо превосходящей противника они бессильны. Нам нужны новые корабли. Много и быстро. Потому что все наше преимущество исчезло. У нас нет флота, господа. Просто нет. А те старые калоши, которые плавают, ныне просто самоходный металлолом. Как в плане линкоров, так и крейсеров с эсминцами. Великобритания бессильна и беспомощна на море. А если промедлим, то подсуетятся Франция с Германия и нас просто растерзают. Или вы думаете, что они будут скромно стоять в сторонке, ожидая пока мы придумаем как защитить наши колонии?

— Вы не сгущаете тучи? — с совершенно помрачневшим аж до какой-то черноты лицом уточнил премьер-министр.

— Увы. Если посмотреть на ход войны и все предшествующие события, то я могу сказать только одно – русские специально нас туда заманивали. Николай специально занижал официальные характеристики кораблей. Он специально провоцировал нас в Южной Африке, а потом и на Дальнем Востоке. Вся его стратегия выстраивалась от ловушки. Японцам он позволил перебросить на материк все свои войска, а потом просто отрезал их от снабжения и начал перемалывать. Уверен, что он спокойно бы их удержал на Ялу. Но тогда бы война не приобрела характера такого катастрофического поражения для Токио. Да и мы бы не подключились. Он специально держал на Дальнем Востоке столь ограниченные силы, словно приглашая подраться. А потом отступал, заманивая все глубже и глубже в расставленную им ловушку. Не столько японцев, сколько нас с вами. И мы с радостными криками в нее и угодили. Раз – и все. Наш флот разбит и всему миру ясно – мы ничего не стоим на море. А все наше могущество – дутое. И это – страшно. Теперь много кто будет думать, что способен с нами побороться, что еще страшнее. Слона и муравьи загрызут, если навалятся толпой. Сначала ты работаешь на репутацию, потом она на тебя. У нас теперь очень скверная репутация. И нам нужно будет приложить массу усилий, чтобы ее изменить. Иначе – все. Не удержать нам колоний… а возможно и самой Англии. Британский лев оказался без зубов и когтей.