Глава 37
Если с человеческой подлостью ещё можно как-то мириться, то с ангельской…
Никак не ожидал, что укокошит меня именно пернатый святоша, который обещал, между прочим, вести себя миролюбиво. Зря его освободил, слишком добрым быть тоже вредно, оказывается.
Так. Стоп. Я мыслю?! Следовательно…
Нет. Быть такого не может. Что за бред, я же умер! Херувим, чтоб ему всю жизнь простатой маяться от сидения на холодном бетоне, во мне дыру прожёг! Самую настоящую. Наклони я голову чуть пониже, и смог бы заглянуть внутрь себя. Буквально.
Может, я просто на том свете? Почему тогда темно и холодно? В аду должно быть жарко, а на небесах… Чёрт его знает, но тоже никак не зябко, аж до озноба.
Да и какой, к дьяволу, у трупа озноб?! Однако, по моему якобы мёртвому телу гуляли вполне ощутимые мурашки.
Я пошевелился, чувствуя, как затекли мышцы. Просто задеревенели. Наверное, я превратился в какого-нибудь мертвяка, и просто ещё не понял это. Скоро моё сознание окончательно затухнет, уступив место вечно голодному монстру.
Но чувствует ли нежить холод? Ой, вряд ли…
Даже если они полностью раздеты, как в моём случае. Надо же, на ангела грешил, а сам туда же. Только он спокойно сидел, а у меня зуб на зуб не попадал.
Проблема с темнотой решилась довольно просто — достаточно было разлепить потяжелевшие веки. Перед глазами заплясали крохотные огоньки от напряжения, однако, вскоре зрение пришло в относительную норму.
Вокруг царил вечерний полумрак, скрадывающий детали окружающей обстановки. Но не узнать её даже в таком усечённом варианте я бы не смог при всём желании. Подо мной обнаружилось знакомое кожаное кресло с ремнями, а за решётчатым окном шумели листвой парковые деревья. У стен стояли всё те же стеклянные стеллажи и шкафчики с разными медицинскими приблудами. А вот и столик, на котором мне мешали лекарства.
Получается, всё это мне лишь привиделось?! А на самом деле я никуда не сбегал…
Умереть на месте от невыносимого ужаса мне не позволил один-единственный факт — мои руки пусть и оказывались в зажимах, но фиксаторы не были закреплены. Когда меня начало колотить нервная дрожь, сигнализирующая о скором приближении припадка, запястья без особого труда освободились. А ведь обычно никакие рывки не помогали…
Забыли пристегнуть? Я растёр пылающее лицо, пытаясь хоть как-то дышать сквозь всхлипы. По щекам вовсю струились солёные слёзы, которых в данной ситуации не стоило стесняться. Кто хоть раз испытал на себе действие здешних препаратов, полностью это подтвердит. Лучше рыдать, чем держать эмоции в себе, пока от внутреннего давления с твоего котелка не слетит крышка.
Так, а с ногами что? Лодыжки и вовсе оказались сразу на свободе, придавив ремни к основанию кушетки. Стоило ими немного пошевелить, как их начало неприятно покалывать от прилившей крови. Отсидел в неудобной позе. Это же пыточное ложе, в конце концов, а не эргономичная офисная мебель.
Гул в голове потихоньку стал успокаиваться, а то уже казалось, что сердце просто выпрыгнет из груди. Абсолютно целой, к слову, специально это проверил. Никаких дыр и ожогов. Правда, и мясо тоже отсутствовало — рёбра туго натягивали кожу. Поесть бы не мешало, скоро ли обед?
Хотя, если санитары увидят, что я освободился, беды не миновать.
Мой блуждающий по комнате взгляд зацепился за горшки на подоконнике. Слабеющий солнечный свет позволил разглядеть, что под ними полным-полно чёрной пыли. Да и сами цветочки уж больно сухие. Либо здесь давненько не убирались, либо…
А вот и тот самый горшок в красный горошек, где рос Сциндапсус. Пустой.