Зря повёлся на сногсшибательную внешность — мамаша из неё вышла никудышная. Вот и сейчас, она пропадала где-то по салонам красоты вместе с верными подружками, а я вместо допиливания очередного проекта игрался с дочкой. И, чёрт возьми, мне это нравилось!

Она у меня та ещё оторва — стоит на секунду отвести взгляд, как этот дьяволёнок что-нибудь отчебучит. Вот и сейчас, пока я копался с документами, она стянула мой перьевой «Паркер», который я непредусмотрительно оставил на столе, и умчалась куда-то разрисовывать стены. Что поделать — творческая личность, наверняка художницей вырастет. Изобразительный кружок у неё самый любимый в садике. Знала бы она, сколько я за него денег отвалил…

Стоило мне выйти из кабинета, как мне на глаза попалась нарисованная на обоях гигантская буква «П». Её любимая. Это личная подпись — полностью писать собственное имя она ещё не научилась. Малышка очень пунктуальна — украшает только специально отведённые места, где её художества можно легко сменить. У меня целый рулон в кладовке для таких случаев имеется. И только Настя вечно бурчит.

За порогом рабочей комнаты стояла такая тишина, что было слышно, как потрескивает ионизатор воздуха в прихожей. Очередная новомодная хрень, навязанная супругой. По мне, так с этой задачей куда лучше справляются обычные комнатные растения.

Ага, спряталась, значит.

Искать в просторной квартире четырехлетнего ребёнка — занятие не из простых, но я знал её излюбленные места и сразу же отправился к шкафу в нашей спальне. Он настолько просторный, что при желании там можно спрятать и меня. Правда, места в нём обычно не хватает — Настя меняет наряды, как перчатки. Это я могу в одном пиджаке несколько лет ходить. А что делать, если вещь качественная и ей сносу нет?

Я подошёл к шкафу, отчетливо слыша сдавленное детское хихиканье, и рывком распахнул дверцы.

— Попалась, егоза!

Но внутри оказались лишь невесть откуда взявшиеся медицинские халаты на вешалках, да стопки выглаженных простынь. Внизу — коробка с бахилами и несколько одноразовых тапочек. Ну да, это же сестринская в богом забытой лечебнице, а не моя квартира на Альпийской. И Пелагеи здесь по определению быть не может.

— Подожди ещё немного, доченька, — тихо сказал я, закрывая шкафчик обратно. — Папа тебя обязательно найдёт… Как всегда.

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ