– Похоже, на тебя тут ноль внимания.

Я оборачиваюсь к Софии, чтобы проверить, так ли это. А не следовало бы, потому что я для нее сейчас невидимка. Она меня даже не узнает.

– Кармин, милый, – говорит она и, могу поклясться, источает сияние. – Я знала, что ты вернешься. Я знала, что ты меня любишь.

– Я мечтал о тебе каждую ночь, София, – отзывается он, и они тянутся друг к другу, как собаки, рвущиеся с поводков. – Даже когда меня опускали, я думал о тебе.

Опускали?

Это должно разрушить очарование, но нет.

– Бедный малыш, – воркует она. – Тебе делали больно?

Ронни дает тычок мне в плечо.

– Подвезти, солдат? Или ты собираешься докатиться в клуб на пятом колесе, которым стал?

Я хватаю DVD-бокс «Дэдвуд» с кофейного столика, будто последний ошметок своей гордости. Диск по-прежнему в плеере, но пусть уж там остается.

– Можно сесть вперед? – спрашиваю я, надеясь, что нижняя губа у меня не дергается.

Я шагаю к двери, будто в свинцовых ботинках, на каждом шагу ожидая от Софии хоть словечка.

Прощай, спасибо.

Хоть чего-нибудь.

Но от нее ни звука. Она больна, я знаю, и прикована к этому человеку geasa, однако от этого мое сердце не становится менее разбитым.

Вот так я и покидаю сцену.

Когда дверь за нами закрывается, я слышу топоток ножек Софии, бегущих по паркету в объятья Кармина.

Мой телефон чирикает, и я проверяю, что там.

Каннибализм – не единственный способ жрать людей живьем. Любовь не менее эффективна.

Я чуть ли не оглядываюсь, чтобы убедиться, что Саймон Мориарти не следит за мной.