Детектив Дикон берет ситуацию в свои руки.

– Что вы здесь делаете, сэр? Здесь осуществляется арест.

Огрызок не поднимает глаз.

– Я здесь живу, офицер. Это моя квартира.

Ронел смеется:

– Вы меня разыгрываете, правда? Вы Кармин Делано?

– Так точно, офицер, – говорит он, и от этих трех слов София для меня потеряна. Все труды последних лет смыты, как не было. Она отстраняется от моих объятий.

– Кармин. – София протягивает руки к этому типу, истязавшему ее годами. – Кармин, малыш…

Тип на миг вскидывает глаза на нее и трясет головой.

Не сейчас, говорит движение. Подожди, пока коп уйдет.

Недоносок все эти годы сидел в тюрьме. Не на том свете, а за решеткой.

Ронни нелегко примириться с таким головокружительным совпадением.

– Вы Кармин Делано? – снова спрашивает она. – И явились тютелька в тютельку в этот миг. Невероятно.

– Я только пришел к себе домой, офицер, – мямлит человек, претендующий на роль пропавшего мужа Софии, явившегося домой как раз в тот момент, когда его жену собирались упечь за его убийство.

Ронни узнает тюремную дисциплину с первого взгляда.

– Покажите мне руку, осужденный, – приказывает она, и Кармин без колебаний роняет свою дорожную сумку и закатывает рукав, обнажив предплечье, покрытое чернилами.

– Тюремные татуировки, – констатирует Ронни. – «Арийское братство». Мои любимчики. Когда вышел?

– Две недели, – угрюмо бурчит Кармин. – Отбыл двадцатку от звонка до звонка без УДО.

– Где?

– Истхэм, Хьюстон.