Ронни присвистывает.

– Свиноферма? Там муйней не хаются. Есть документы?

Вытащив из кармана кителя конверт, Кармин протягивает его Ронни.

– Только справка об освобождении.

– Поведайте мне, как вы угодили на «Ферму», мистер Кармин Делано, – велит Ронни, изучая бумаги.

– Вооруженное ограбление, офицер. Направлялся в Мексику и поиздержался.

– Вы кого-то убили, Кармин?

Тот переминается с ноги на ногу, как виноватый школьник перед кабинетом директора.

– Мужик в банке помер. Старик. Сказали, сердечный приступ.

Ронни сует бумаги в конверт.

– Значит, без УДО. Вам повезло, что не кончили с иглой в окружении зрителей.

– Да, мэм, – соглашается Кармин, но на Ронни его вежливость впечатления не производит.

– Мэм? Вот уж не думала, что люди из «Братства» зовут людей вроде меня «мэм». Ты не заметил, какого я цвета, сынок?

– Я только старался выжить, офицер.

Детектив Дикон шлепком припечатывает бумаги к груди Кармина. Крепко.

– Ага? Что ж, это фуфло насчет превосходства тут не катит. Твоя рожа теперь в моем лексиконе, Делано, так что уповай, чтобы никто не совершил никаких преступлений на почве ненависти, потому как если что, я приду прямиком по этому адресу. Уяснил?

– Абсолютно, офицер. Эти дни для меня позади. И я собираюсь свести эти тату лазером.

– Хорошо. Вот Дэниел знает косметического хирурга. Не самого надежного, зато дешевого. – Она оборачивается к Софии: – А вы! Хватит отнимать время у полиции своими признаниями под градусом. В следующий раз я найду, в чем вас обвинить.

С равным успехом Ронни может находиться в другом измерении, София ее попросту не замечает. Мне знакомо это чувство.

Дикон прикрывает полой плаща оружие, значок и наручники.