Мне довелось посещать бывшие концлагеря фашистской Германии и среди них Бухенвальд. Всегда поражался, с какой скрупулезностью была отработана немцами индустриализация массового уничтожения людей — от убийства до сожжения в печах крематориев. Да, действительно, эти преступления доведены до совершенства.
Иммануил Кант отмечал в немцах готовность ужиться с любым деспотическим режимом. Естественно, с XVIII века в немцах многое изменилось. Но далеко не все. Разве не служат подтверждением слов Канта годы тоталитарного правления в Германии нацистов? Возможно, все осталось бы так и поныне, не сокруши мы с союзниками фашистский режим в годы Второй мировой войны.
Немцы приучены подчиняться властям. Соблюдать законы, директивы и инструкции. Строго чтить субординацию и табель о рангах. Они во всем проявляют свойственную им дисциплину. Дисциплинированность и исполнительность народа множат силы государства. Их значение особенно велико в годы невзгод и испытаний. Но когда дисциплина становится рабской, слепой и казенной, она таит в себе большие опасности для нации. И первое, и второе хорошо прослеживается на истории Германии, складе мышления немцев.
На территории бывшей ГДР много захоронений погибших во время войны советских солдат и офицеров. Кладбища содержались в идеальном порядке. Ухоженные могилы каждую весну и к Октябрьским праздникам украшались цветами. Мне думалось: «Кто же истинный немец? Тот, который занимался грабежами и убийствами на оккупированной территории, прославился жестокостью, или тот, который старательно ухаживает за могилами своих вчерашних врагов?» Видимо, все дело в строгой дисциплине, в беспрекословном выполнении приказов начальников и властей. Приказывали убивать — убивали, приказывают ухаживать за могилами — ухаживают, завтра прикажут сравнять могилы с землей, а заодно снести и памятники советским воинам — сравняют и снесут. У меня сомнений нет.
Кто-то из советских полководцев Великой Отечественной войны отметил любопытное обстоятельство. Строгая приверженность узаконенным способам и формам ведения войны, к тому же скрепленная дисциплиной немецкого толка, не позволила командованию вермахта сделать своевременно выводы и внести коррективы в боевые действия фашистских войск после сокрушительного разгрома под Сталинградом. В дальнейшем последовали новые окружения и уничтожения группировок немецких сил под Корсунь-Шевченковским, восточнее Минска, под Кишиневом, и так повторялось до полного завершения войны.
Идеология милитаризма и культа силы в Германии имеет свои истоки в пруссачестве прошлого. На практике милитаризм заявил о себе постоянным наличием у Германии большой армии, планами насильственного захвата других государств, развязыванием трех войн, когда каждая последующая была страшнее предыдущей.
Вглядываясь в лик Германии, нельзя не заметить, что он изуродован следами милитаризма. Даже в бывшей ГДР, только части Германии, казармы как символ силы военщины встречаются буквально везде. Строились они во все времена, но особенно активно перед Второй мировой войной нацистами. Все сооружения добротные, удобные, рассчитанные не только на нужды сегодняшнего дня, но и на перспективу. Например, к Олимпийским играм 1936 года, проводившимся в Германии, под Берлином была построена для спортсменов Олимпийская деревня. Как только игры завершились, в деревне сразу же разместили части вермахта.
Жизнь подтверждает, что пруссачество не изжито и в сегодняшней ФРГ. Оно находит проявление в рецидивах реваншизма, шовинизма и неонацизма.
Чем, как не стремлением к возрождению «прусского духа», объяснить церемонию перезахоронения с участием политических деятелей Германии при массовом стечении народа и почетном офицерском карауле останков прусских королей Фридриха Вильгельма I и Фридриха II. Их останки перевезены в августе 1991 года из фамильного склепа Гогенцоллер-нов в Хехингене (Западная Германия) в парк дворца Сан-Суси в Потсдаме.
Напомню, что Фридрих Вильгельм I внес значительный вклад в становление прусского государства и укрепление армии.
Его сын Фридрих Великий почти беспрерывно вел войны с соседями и удвоил территорию Пруссии.
Любовь к порядку и прилежание считаются немецкими добродетелями. Да, действительно, порядок, аккуратность и методичность присущи если не всем немцам, то подавляющему большинству. Эти качества нашли свое выражение в образе жизни, отношении к труду, поведении, быту, одежде и даже в любви.
Бывшая ГДР, как и вся объединенная теперь Германия, имеет большую плотность населения. Нет даже клочка необжитой и невозделанной земли. Кажется, в такой человеческой тесноте негде разгуляться диким животным и птицам. Однако здесь, в центре Европы, — обилие оленей и ланей, диких коз, кабанов, лис, зайцев, фазанов, куропаток и другой дичи. Причина такого изобилия в том, что животный мир надежно охраняется законами, регулирующими охоту. В них определены сроки охоты, виды животных и птиц, подлежащих отстрелу, дни и места охоты, и так все до деталей. За нарушение правил охоты законодательством предусмотрены суровые наказания. Определенными нормами регулируется и спортивная рыбная ловля. Немецкие граждане приучены к строгому соблюдению установленного порядка охоты и рыбалки.
Для немцев лес — по-настоящему бесценное национальное богатство, а профессия лесника — одна из самых престижных. Лес напоминает заботливо убранную, огромную зеленую квартиру. Лесные массивы прочерчены ровными просеками, очищены от сухостоя и бурелома, тщательно ухожены. Вырубка леса ведется планово. На вырубленных участках сразу же производятся посадки молодняка. Воспроизводство леса носит постоянный и научно обоснованный характер. Немцы твердо усвоили, что лес — не только составная часть экономики государства, но прежде всего окружающая среда, их здоровье. Не случайно, наверное, и первое рождение партии «зеленых» имело место именно в Германии.
Известны выдающиеся успехи спортсменов бывшей ГДР. Секреты их рекордов и достижений таятся в хорошо продуманной системе подготовки и пунктуальном выполнении самими спортсменами установленного для них порядка тренировок и режима поддержания спортивной формы. После объединения двух Германий в одно государство, несомненно, немцы станут одними из сильнейших в мировом спорте.
За годы службы в ГДР мне довелось участвовать во многих деловых встречах и совещаниях, быть на разного уровня приемах, посещать многолюдные собрания, факельные шествия и спортивные мероприятия. Везде наблюдался образцовый порядок. Каждый знал, в какую дверь ему следует войти и выйти, на какое место сесть, вслед за кем выступить и т. д. Никогда не приходилось видеть людей, которые что-то ищут, толпятся, опаздывают или ротозейничают.
Находясь однажды в курортном местечке Бад-Эльстер, на самом юге ГДР, я обратил внимание на телефонный справочник, лежавший в переговорной будке. В справочнике не только не было вырванных страниц, но на его листах отсутствовали какие-либо посторонние записи и пометки. Телефонная будка размещалась возле небольшого, окруженного лесом железнодорожного вокзала с редкими пассажирами. Немцу в голову не придет унести или испортить справочник, не говоря о том, чтобы оторвать телефонную трубку или изломать сам аппарат.
Как-то понадобилось срочно доставить из Потсдама в Берлин служебный документ. Я поручил это сделать своему водителю Косте Карпову Костя, попутно замечу, не только мастерски водил автомашину, но мог разобрать и собрать ее, как говорят, по винтику Самозабвенно любил Одессу, где родился и вырос, считал ее лучшим городом в мире.
Возвратившись в Потсдам, Костя доложил мне о выполнении задания и одновременно рассказал, что на подъезде к Берлину его остановил немецкий полицейский. Слабо владея русским языком, полицейский указал на неисправность стоп-сигнала, о чем, наверное, ему сообщили по рации коллеги. Быстро найдя и устранив дефект, Костя хотел уехать, но полицейский предложил зайти в постовой домик, где, к удивлению Кости, дал ему мыло, полотенце и рекомендовал помыть испачканные при ремонте руки. Такого жеста внимания со стороны дорожной милиции Косте встречать прежде не приходилось. Да, действительно, случай уникальный. Он еще раз иллюстрирует немецкую аккуратность и культуру…
Штаб 18-й гвардейской армии ГСВГ, о чем яуже писал, дислоцировался в трех километрах от районного центра Луккен-вальде. Этот небольшой, чистый, типично немецкий городок ничем не отличался от своих собратьев. Разве только тем, что один из героев известного романа Ремарка «Три товарища» был оттуда родом.