Годами абсолютно все, включая меня, были убеждены в моей натуральности. В средней школе я был звездой футбола. С девушками было все легко и просто. Репутация бабника, которой дразнили друзья, следовала за мной по пятам. Не стану отрицать, я намеренно тянул ее за собой в колледж, при каждом удобном случае подпитывая. Другие парни, похоже, находили это классным, а для меня подобная репутация служила защитой. Чем больше девчонок видело во мне бабника, тем больше я привлекал тех, кто хотел просто пошалить. И тем меньше меня воспринимали всерьез девушки, которые ожидали большего.

Это было правильно. Потому что мысль об отношениях пугала меня до чертиков. Ближе всего я сходился с парнями: Джон Дэвисон в средней школе, кучка сопляков в старшей школе с Дином Томасом в качестве моего лучшего друга, товарищи по футболу Чили и Коннор первые два года в Корнэлле, а затем Филдинг. Мы срослись, как сиамские близнецы, практически за одну ночь, стоило ему переехать. Так было всегда: женщины для секса, а парни — для душевного комфорта, и именно такой расклад меня устраивал.

В виду нынешней ситуации это немного тревожило. Факт, что у меня никогда не было девушки дольше недели, — это так себе статистика, верно? А факт, что я всегда предпочитал тусоваться с парнями? С Филдингом? И все же ничего из этого не делало меня геем. Я просто боялся обязательств, как и многие в моем возрасте. Не то чтобы я когда-нибудь хотел заняться сексом с парнем.

Вот только… Если бы я не сыграл труса и заглянул в некий ящик в своем подсознании, он оказался бы не совсем пуст, не так ли?

Помню, как подумывал о дрочке с Дином, когда мы учились в старшей школе. Просто потому, что это звучало грязно и круто. Но я никогда об этом не заговаривал — боялся, что Дин заподозрит во мне гея. Однажды в походе я почти предложил ему залезь в один спальный мешок и подрочить друг другу. В крови бурлило возбуждение и алкоголь, а вокруг ни одной девушки. Мне тогда пришла мысль: «Если ты не можешь быть честным со своим лучшим другом и сказать: «Эй, я возбужден и хочу кончить?» — тогда с кем?»

Но я не был честен с ним. Я держал рот на замке, и ничего не произошло.

Но все это можно списать на банальный подростковый гормональный всплеск. Это случайные мысли, все мальчишки думают о таких вещах. Черт возьми, наверняка я единственный, кто никогда по-настоящему не экспериментировал. А только воображал.

До поцелуя с Филдингом, который вывернул меня наизнанку. Даже воспоминания об этом превращали мою почти восьмидесятикилограммовую накачанную тушку в бесформенное желе.

Дерьмо.

Невыносимое напряжение повисло в доме почти на неделю. Филдинг мало разговаривал и почти ничего не ел. Я не знал, попытаться растормошить его или оставить в покое. Следуя прекрасной традиции засовывать голову в песок, я оставил все как есть. Надеясь, что само устаканится и я не потеряю лучшего друга. Как-то проблема решится.