— Если да, то только серьёзно, — шепчу одними губами. Я даже не уверена, расслышал ли он. Сама не верю, что говорю это. Но играть я точно не смогу. Если Аверин и думал о чём-то, то пусть подумает ещё тысячу раз.
Никита смотрит на меня, не мигая, ещё несколько секунд, а потом отворачивается, резко захлопывает крышку ноутбука, вставляет наушники и закрывает глаза. Всем своим видом показывает, что разговор окончен.
Глава 42. Сон
— Ммм, и что тут у нас? Омлет? Ты умеешь делать омлет? — мурчит Ник мне в шею, слегка прикусывая кожу. Это щекотно, и я, смеясь, пытаюсь вывернуться из его медвежьего захвата. Голый горячий торс, влажный после душа, прижимается к моей спине, заставляя заворчать в наигранном возмущении.
— Никит, ты в курсе, что существуют полотенца? И ты мне мешаешь.
— Я лучше об тебя оботрусь, чтоб не умничала, — фыркает он и лезет своими наглыми лапищами под длинную футболку, заменяющую мне ночнушку.
Жесткие ладони обхватывают бедра, мужские пальцы уверенным движением оттягивают вбок ажурные танга.
— Никит, я готовлю, — выходит хрипло, голос срывается.
Я ощущаю, как он, убрав одну руку с моего тела, рывком приспускает спортивные штаны с себя. А через секунду его возбужденный член недвусмысленно упирается мне в ягодицы, обжигая через тонкую ткань футболки.
— Никит…
И больше ничего не успеваю возразить, так как Ник поворачивает мою голову к себе и крепко целует. Привкус зубной пасты щекочет кончик языка. В нос забивается запах его кожи, смешанный с терпкими нотками геля для бритья. Ароматы утра…
Ник молча отставляет сковородку на холодную комфорку, давит на поясницу, заставляя выгнуться навстречу. Я всхлипываю, прикрывая глаза. В голове проносится идиотская мысль, что омлет не поднимется.
— Бл… кис… — летит мне в губы хриплое, и одновременно Ник глубоко толкается в меня. Я завожу руку назад и запускаю ему в волосы, с силой притягивая к себе. Выгибаюсь навстречу, рискуя переломиться в пояснице. Внизу всё нежно сжимается, увеличивая жаркий влажный зуд. Это словно голод, зависимость, пожирающая тебя изнутри. Но так сладко. Его руки, беспорядочно путешествующие по моему телу, прижимающие ближе к себе, сумбурный хриплый шепот на выдохе, пальцы, поглаживающие набухший клитор, стремительно подталкивающие к развязке. Голова запрокидывается на мужское плечо, дыхание рваными вздохами выталкивается из лёгких. Я становлюсь на носочки, вытягиваюсь как струна, деревенею перед тем, как окончательно расслабиться и обмякнуть. Он входит уже так быстро. Влажное трение сводит с ума.
— Никит…
— Лин, слышишь? Мы прилетели. Лин, просыпайся давай.
Что? Я моргаю и тут же натыкаюсь на изучающий взгляд черных глаз.
— Ты заснула, — медленно произносит Никита, наблюдая, как я краснею как помидор, — Я решил не будить тебя, пока не сядем. Ну, аэрофобия и всё такое.
— Ага, спасибо, — хрипло бормочу, мучительно гадая, не стонала ли я во сне. Аверин так смотрит. Может я его имя произнесла? Блииин… И не спросить ведь никак!
— Все хорошо? — осторожно уточняю.
— Да, вставай уже. Почти все вышли.