Наконец, смогла рассмотреть вошедших. Гек стоял впереди остальных, за его плечом невысокая фигура в золотом плаще, расшитом неизвестными мне символами. Мантия наследника? Кажется, нечто такое рассказывали о регалиях Халифата на занятиях. У наследника — мантия. У Верховного халифа — плетеный обруч из трех видов золота: желтого, красного и белого.

Стражники еще недавно такие смелые и наглые со мной сейчас были бледны, особенно Стэн. Отвратительные прыщи на его лице стали сейчас в два раза ярче.

— Освободите девушку! — скомандовал Гек.

Стэн принялся перебирать ключи, словно не знал каким именно отпираются кандалы. Кажется, это длилось целую вечность, но хуже всего было, когда он приблизился ко мне. Сама не знаю почему, я дернулась в сторону, не давая ему приблизиться. Глупо. Но это оказалось сильнее меня. Я боялась, что этот человек снова (даже случайно) коснется меня.

— Пошел прочь!

Низкий голос эхом отразился от стен, словно был усилен магией. Капюшон слетел с Наследника Халифата, и я увидела Тони. Точнее нет, я увидела кого-то другого: сильного, пугающего, способного одной рукой разрушить ратушу вместе с темницей и пойти дальше, оставив после себя лишь руины. Лицо все еще принадлежало Тони, как и растрепанные волосы, поджатые губы и глаза, в которых пылал гнев сотни драконов.

Когда мужчина сделал шаг вперед, я поняла, что и одежда была та же самая, мантия была лишь небрежно накинута на плечи. Всего два шага и он замер рядом с ошарашенным Стэном.

— Ты прикасался к ней?

В камере повисла пугающая тишина. Мой обидчик хмурился и упрямо молчал.

— Приказываю отвечать. Ты прикасался к ней?

Первым сдался старый страж. Он бросился к Тони:

— Он ничего не сделал, только немного запугал. Ну пощупал немного, так часто делают в тюрьме.

Видимо, старик решил, что признание спасет Стэна. Но этим лишь оказал тому медвежью услугу. Я не сразу поняла, что произошло. Быстрое, едва уловимое движение Тони — мой обидчик падает замертво. Рассмотреть кинжал толком не успела, мужчина уже спрятал его то ли в рукав, то ли в складки мантии.

— Зачем? Что вы сделали? Он не нарушил закон! Какое право вы имеете? — закричал седоволосый страж.

— Право Сиятельного! — рявкнул Тони, небрежно подбирая с пола ключи. Он поднялся и продемонстрировал стражу приличного размера перстень. — Эта женщина принадлежит мне и никто не смеет к ней прикасаться. Он оскорбил меня, а оскорбление Сиятельного карается смертью. И я не хочу разбираться, почему стражники позволяют себе такие вольности с подсудимыми. Этот вопрос я обсужу с вашим халифом.

С каждым словом страж отступал все дальше, пока не уперся спиной в стену и не слился с ней, будто хамелеон. По крайней мере, в моих глазах, на которых вновь выступили слезы, все выглядело именно так.

Меня спасли. Тони пришел.

Если бы люди умирали от благодарности, мое сердце уже бы разорвалось. Но я просто безвольной куклой упала в надежные мужские руки. Последнее, что услышала, это короткий разговор:

— Гек, помоги снять мантию. Нужно её укрыть.

— Это же реликвия Халифата, а ты решил испачкать её в крови. Лучше в мою куртку!