Итак, после гибели Антония и Клеопатры гражданская война закончилась. Октавиан приступил к восстановлению государства и «возрождению» республиканских порядков. Он был избран принцепсом сената
13 января 27 года Октавиан выступил перед сенатом с небольшой речью, в которой заявил, что слагает с себя все полномочия и возвращает власть сенату и народу. Однако сенаторы, отчасти из-за страха, отчасти понимая, что слова принцепса неискренни, уговорили его не слагать с себя власть полностью. Слишком много людей было крайне заинтересовано в том, чтобы он оставался во главе государства. В итоге Октавиан получил полномочия проконсула на десять лет, сохранил власть над армией, контроль над большинством провинций, а также право выставлять свою кандидатуру на консульских выборах[748]. 16 января сенат преподнёс Октавиану имя «Август» («Величественный»), венок за спасение государства и золотой щит. Начался долгий период фактически единоличного правления императора Августа, получивший впоследствии название «принципат Августа» (27 до н. э. — 14 н. э.).
Вергилий продолжал жить в Кампании и лишь изредка приезжал в Рим, в основном по личному приглашению Августа, постоянной благосклонностью которого он пользовался[749] и с которым часто переписывался[750].
Согласно известной позднеантичной легенде[751], однажды Август устроил публичные игры в цирке, но к вечеру началась гроза. Празднества пришлось прервать. Всю ночь бушевала непогода. Игры возобновились только на следующий день, когда небо прояснилось и выглянуло солнце. После завершения празднеств на воротах дома Августа появились следующие строки:
Это стихотворение очень понравилось императору, поскольку ставило его на один уровень со всемогущим богом Юпитером. Он приказал слугам найти автора, но поиски ни к чему не привели. Тогда один из посредственных поэтов по имени Батилл заявил, что эти строки принадлежат ему. Он был щедро награждён и обласкан Августом. Однако настоящим автором стихотворения являлся Вергилий. На следующее утро на воротах дома Августа появились новые строчки:
Заинтригованный император потребовал, чтобы строки были продолжены, но никто не смог этого сделать, в том числе и Батилл. Тогда Вергилий явился к Августу и легко дополнил незаконченные строки:
После этого все поняли, что он был автором и первого стихотворения.
Ещё в период работы над «Георгиками» Вергилий задумал создать большое эпическое произведение, прославляющее деяния Октавиана. Вполне возможно, что на решение поэта во многом повлиял Меценат. Как уже говорилось, в начале третьей книги «Георгик» Вергилий прямо обещал в скором времени приступить к созданию исторического эпоса:
В ту эпоху римские эпические поэты создавали свои произведения либо на основе римских исторических преданий, как некогда Невий и Энний, либо на основе мифологических сюжетов, следуя по пути александрийских поэтов.
Гней Невий (около 270 — около 201) был признанным римским драматургом, создателем примерно тридцати пяти комедий-паллиат, восьми трагедий, из которых две — претексты. Но более всего он прославился как автор национальной эпопеи «Пуническая война», ставшей основой для всего римского национального эпоса как жанра. Из семи книг эпопеи, повествующей о перипетиях Первой Пунической войны, в которой Невий сам принимал непосредственное участие, две книги он посвятил легенде об основании Рима. Невий первым из римских поэтов изложил в стихах миф об Энее, рассказав о бегстве героя из Трои, о его долгих скитаниях, о романе с карфагенской царицей Дидоной, а также о прибытии троянцев в Италию, последовательно связав похождения Энея с легендой об основании Рима. Именно на «Пуническую войну» во многом ориентировался Вергилий, создавая свою «Энеиду». К сожалению, от произведений Невия дошли лишь небольшие фрагменты.
Ещё одним знаменитым римским поэтом, на творчество которого опирался Вергилий, был Квинт Энний (239—169). Он создал примерно 20 трагедий-котурнат, две трагедии-претексты, две комедии, несколько отдельных стихотворений, поэм, сатир и эпиграмм. Главное же произведение Энния, принёсшее ему бессмертную славу, — это эпическая поэма «Анналы». Она сохранилась лишь во фрагментах и состояла из восемнадцати книг. Энний изложил в «Анналах» римскую историю начиная с прибытия троянца Энея в Лаций и заканчивая современными ему событиями первой четверти II века до н. э. Как и Невий, Энний признавал Энея прародителем Римского государства, а Ромула — его потомком.
Среди александрийских поэтов-эпиков выделяется фигура Аполлония Родосского (III век до н. э.), создателя знаменитой эпической поэмы «Аргонавтика». Он долгое время жил в Александрии, но затем по личным причинам был вынужден на некоторое время перебраться на остров Родос, поэтому и получил прозвище «Родосский». После возвращения на родину Аполлоний стал руководителем Александрийской библиотеки. Вергилий был хорошо знаком с «Аргонавтикой», повествующей о полном приключений плавании аргонавтов в Колхиду за золотым руном, и почерпнул из неё очень много ценного материала.
По каким-то неизвестным причинам Вергилий изменил своё первоначальное решение и отказался от создания исторического эпоса, прославляющего Августа. Возможно, поэт пришёл к выводу, что воспевание реальных событий для него слишком сложно и даже опасно. Кроме того, в то время уже имелось несколько эпических произведений, славящих деяния императора. Это, например, «Панегирик Августу» Луция Вария Руфа или эпос о войне Октавиана с Антонием и Клеопатрой, сочинённый эпическим поэтом Рабирием. Так или иначе, Вергилий решил написать не чисто исторический, а историко-мифологический эпос и поэтому обратился к древнейшим римским мифам и легендам.
В 29 году Вергилий приступил к созданию эпической поэмы «Энеида»
Новая грандиозная поэма потребовала от Вергилия большой подготовительной работы, ознакомления с обширнейшим мифологическим материалом, с трудами древних поэтов, историков и мифографов. Среди многочисленных произведений, к которым обращался поэт, следует выделить «Илиаду» и «Одиссею». Гомера, «Аргонавтику» Аполлония Родосского, «Пуническую войну» Невия, «Анналы» Энния, «Начала» Катона Старшего, «Человеческие и божественные древности» Варрона, «Историю Рима» Тита Ливия, стихотворения Катулла, различные киклические поэмы о разрушении Трои, а также произведения древнегреческих драматургов, в особенности Еврипида и Софокла. Благодаря использованию в «Энеиде» обширного историко-религиозного материала Вергилий уже в древности считался большим специалистом в области римской религии и сакрального права[757]. Как писал комментатор Сервий, «весь Вергилий полон учёности»[758].
Вергилий не скрывал, что работает над весьма значительным поэтическим произведением. Это вызывало большой интерес у писателей кружка Мецената и заставляло самого императора внимательно следить за работой великого поэта. По словам Светония, «Август, который в это время был в походе против кантабров (с 27 до весны 24 года. —
Тем не менее Вергилий время от времени предоставлял на суд друзей-поэтов некоторые отрывки из своей новой поэмы, «но лишь изредка и главным образом то, в чём не был уверен, чтобы лучше узнать, каково мнение людей. Говорят, что Эрот, его книгохранитель и вольноотпущенник, уже на старости лет рассказывал, как однажды Вергилий во время чтения сразу дополнил два полустишия: читая «Сына Эола — Мисена», он добавил: «умевшего лучше всех прочих», а далее, произнося «Медью мужей созывать», движимый тем же вдохновением, он продолжал: «возбуждая Марса напевом», и тут же приказал Эроту записать оба полустишия в текст»[761]. Это позволило поэту Проперцию уже в 25 году с восторгом написать:
Лишь в конце 23 года Вергилий представил на суд Августа вторую, четвёртую и шестую книги «Энеиды». Поэт лично прочитал их перед императором и всей его семьёй. По свидетельству Светония, шестая книга «произвела сильнейшее впечатление на Октавию, присутствовавшую при чтении — говорят, что она, услышав стихи о своём сыне — «Ты бы Марцеллом был!» — лишилась чувств, и её с трудом привели в сознание»[763].
Молодой Марк Клавдий Марцелл (42—23), сын Октавии, сестры Августа, являлся зятем и преемником императора и поэтому очень быстро продвигался по карьерной лестнице. Однако, когда весной 23 года Август смертельно заболел, то передал все государственные бумаги второму консулу Гнею Кальпурнию Пизону, а свой перстень как знак власти и преемства вручил Агриппе, а не Марцеллу, который был ещё слишком юн. По счастью, врачу Антонию Музе удалось вылечить императора. Осенью того же года Марцелл умер в Байях, вероятно, от той же болезни, что ранее поразила Августа[764].
Описывая подземное царство в шестой книге «Энеиды», Вергилий вложил в уста старца Анхиза следующие слова о юном Марцелле, обращённые к Энею: