После анонимки
Сначала об Иване Ивановиче — наставнике.
В Дальневосточный край приехал с Дона по призыву комсомола. Осваивал тайгу в Советской Гавани, в 1938-м окончил в Красноярске курсы красных директоров. За год, пока учился, в его леспромхозе арестовали шесть директоров, но Иван Иванович никогда и ничего в жизни не боялся, он вернулся к себе — седьмым. В 1942-м утонул лес, и его арестовали за связь с японской разведкой. Через полгода в камеру вошел незнакомый полковник.
— Фамилия? — спросил он.
— Была Слизков, а сейчас не знаю, может, уже Мацуока.
— Ладно,— миролюбиво сказал полковник.
Оказывается, жена обратилась в крайком партии.
Статью поменяли на «халатность», и послали Слизкова на фронт, куда он давно жаждал. В первом же бою на Курской дуге его штрафная рота отбила за сутки двенадцать атак. Полегло их тогда больше половины, и Слизков, раненный, не отступил. За первый же бой с него сняли судимость.
Потом был командиром группы захвата полковой разведки, командовал разведвзводом. Два ордена Красной Звезды, два ордена Славы, орден Отечественной войны I степени, медали.
Вернулся в дальневосточную тайгу. Хозяйствовал в Анучинском леспромхозе энергично, смело, опережая подсказки и указания. Его размах и темпы нередко считали сомнительными, приезжали по сигналам контролеры, ревизоры, целые комиссии из Москвы. Всякое бывало. А итог — ордена Ленина, Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, «Знак Почета». Слава — на всю страну.
Уже давно Иван Иванович на пенсии, а напиши ему кто письмо: «Приморский край, Слизкову», и теперь дойдет — в тайгу, в глухомань. Теперь, на пенсии, главная его слава и гордость — ученики. Больше половины нынешних леспромхозовских директоров в Приморье — его воспитанники.
Так он жил-прожил в глуши, держал факел, и встал с ним рядом Нефедов — со свечой. Много учеников, но Нефедов — лучший.
— Талантливый был руководитель Павел Нефедов. Был. Его сломали, и это — на всю жизнь.
…Мы сидим у Ивана Ивановича Слизкова дома, в его родном таежном Анучино.
— Павел — честный парень. Как он все это выдержал — не знаю.
Когда перед войной родился Павел, отец радовался: мужик в доме.
Отец воевал еще в гражданскую, а на эту войну его не брали. В сорок втором ушел добровольцем, с народным ополчением. В мае ушел, а в июле погиб. Дарья Ефимовна осталась с четырьмя девочками и двухлетним «мужиком».
Осенью, после уборки, искали редкие колоски, весной ковыряли мерзлую картошку. Варили лебеду, крапиву. С первого класса Павел пас колхозных телят, с третьего — лошадей, с четвертого класса — пахал.
Отца, как ни пытался, не мог представить, даже фотографии в доме не нашел.
Четверо из пятерых детей получили высшее образование.