В результате встречи в Женеве между госсекретарем Джорджем Шульцем и министром иностранных дел Андреем Громыко 7-8 января была согласована формула объема планируемых переговоров по контролю над ядерными и космическими вооружениями (КЯВ). Будут проведены три параллельных блока переговоров, посвященных сокращению стратегических наступательных вооружений (СНВ), ракетным войскам средней дальности (РВСН), а также стратегической обороне и космическим вооружениям. Эта формулировка была, в одном отношении, дипломатическим достижением, но в другом смысле - просто отсрочкой трудностей, поскольку она преодолевала непримиримые реальные и серьезные разногласия между сторонами. Только 27 января было достигнуто соглашение о начале переговоров в Женеве 12 марта.
Широко разрекламированная январская встреча должна была положить конец году, отмеченному отсутствием переговоров по контролю над вооружениями, и возобновить более широкий дипломатический диалог. В Вашингтоне шли интенсивные политические, а также внутренние бюрократические дебаты по поводу этого шага. Чтобы развеять подозрения, по рекомендации Шульца было решено отправить с ним не только советника по национальной безопасности Роберта Макфарлейна, но и всех ключевых представителей бюрократического аппарата.
Помощники министра обороны Ричард Перл и государственного секретаря Ричард Берт, а также директор Агентства по контролю над вооружениями и разоружению Кеннет Л. Адельман и специальные советники по контролю над вооружениями и генерал-лейтенант Эдвард Роуни, смещенные руководители недействующих предшествующих переговоров по INF и START. Такой антураж не способствовал интимному или далеко идущему обмену мнениями между министрами иностранных дел.
Стратегическая оборонная инициатива США и американские обвинения в возможном нарушении Советским Союзом других соглашений по вооружениям обсуждались вкратце. Основное внимание было уделено важному вопросу о масштабах переговоров, и речь шла о расхождениях во взглядах на запрет оружия в космосе. Шульц также затронул тему прав человека, как и во всех подобных встречах. Но реального обсуждения двусторонних или мировых проблем не было, а разработка формулировок для предстоящих переговоров по контролю над вооружениями заняла все свободное время.
Одновременно со встречей Шульца и Громыко заместитель министра торговли Лайонел Х. Олмер провел переговоры в Москве с 8 по 10 января со своим коллегой Владимиром Сушковым в рамках рабочей группы, готовящейся к встрече в мае министров торговли, торговли Малкольма Болдриджа и иностранных дел.
Министр торговли Николай С. Патоличев, образуя давно не действующую Объединенную
Коммерческая комиссия США и СССР (последняя встреча которой состоялась в 1978 году).
Ранее уже предпринимались шаги по возобновлению экономического сотрудничества. Переговоры о возобновлении обменов в области сельскохозяйственной науки и техники привели в декабре в США министра сельского хозяйства Валентина К. Месяца. Также в начале декабря в Москве состоялось заседание неофициального Торгово-экономического совета США и СССР, американский сопредседатель которого Дуэйн. Андреас был принят не только Патоличевым, но и премьер-министром Николаем А. Тихоновым и членом Политбюро Горбачевым.
Пока его заместитель вел переговоры по развитию американо-советской торговли, министр Болдридж в середине января написал письмо Шульцу, министру обороны Каспару Уайнбергеру, министру энергетики Дональду П. Ходелу, администратору НАСА Джеймсу М. Беггсу и советнику по национальной безопасности Макфарлейну с сообщением о массовой передаче Советскому Союзу несекретной и засекреченной информации правительства США. Факт этого письма от 16 января и его содержание просочились в прессу 21 февраля, после чего 4 марта Болдридж опубликовал статью на эту тему.
Ранее, в середине декабря 1984 года Комиссия по международной торговле США опубликовала доклад, в котором говорилось, что масштабы "рабского труда", используемого при производстве советской продукции, импортируемой в США, "незначительны", что, по крайней мере, на некоторое время сдержало неофициальный иск правых с целью заставить администрацию ввести запрет на импорт.
Однако внутри администрации министерства обороны и торговли более двух лет вели ожесточенные споры о том, кто из них должен принимать решения по экспорту высоких технологий в коммунистические страны. 4 января 1985 года Рейган принял решение на основании меморандума Макфарлейна, предоставив министерству обороны полномочия рассматривать компьютеры, научные приборы и другие высокотехнологичные материалы с возможным военным применением. В министерстве обороны помощник министра Перл выиграл внутреннюю битву за право решать этот вопрос в этом ведомстве.
Другой спор внутри администрации, в котором также был заинтересован Конгресс, поставил Госдепартамент против ФБР по вопросу о том, должны ли Соединенные Штаты настаивать на взаимности в уровнях комплектования посольств в Москве и Вашингтоне.
Среди других шагов в двусторонних отношениях, консультации и переговоры по ряду вопросов продолжались спокойно. Переговоры о возможном возобновлении соглашения о культурном обмене и об открытии дополнительных консульств возобновились в середине 1984 года и продолжались в новом году. В конце ноября в Москве состоялись американо-советские переговоры по нераспространению ядерного оружия. В январе начались переговоры между Береговой охраной и ее советской противоположностью. Что касается дипломатической стороны, то 19-20 февраля в Москве состоялся новый обмен мнениями по ближневосточной ситуации на уровне заместитель министра иностранных дел - помощник секретаря.
Наиболее заметным событием в двусторонних отношениях стал визит в США в начале марта советской парламентской делегации, которую впервые возглавил действительный член Политбюро Владимир Щербицкий.4 Это был первый визит в США любого члена советского Политбюро (кроме министра иностранных дел Громыко) с 1973 года. Визит включал встречу Щербицкого с президентом Рейганом 7 марта. Несмотря на то, что визит и встречи прошли без происшествий, все прошло хорошо. В их часовой беседе президент Рейган отметил некоторые из текущих переговоров по нормализации отношений. Он также попытался развеять советские подозрения, заявив, что у Соединенных Штатов нет враждебных намерений по отношению к Советскому Союзу, и в поддержку этого заявления он сказал, что
Соединенные Штаты воздержались от использования своей подавляющей мощи после Второй мировой войны для навязывания своей воли. (Этот аргумент, убедительный для большинства американцев, не был убедителен для советских лидеров, которые считали, что Соединенные Штаты действительно использовали свою силу, чтобы навязать весь международный порядок, благоприятный для американских интересов, одновременно "сдерживая" Советский Союз). Щербицкий подчеркнул сотрудничество Советского Союза и Соединенных Штатов во Второй мировой войне против общего врага и утверждал, что сегодня эти две державы должны сотрудничать против общего врага - ядерной войны.
В начале 1985 года отношения с Советским Союзом не были в центре внимания Вашингтона. Начало второй администрации Рейгана вызвало некоторые вопросы относительно того, изменятся ли приоритеты. Кроме того, произошли некоторые кадровые изменения. В частности, Джеймс А. Бейкер III перешел с поста руководителя аппарата Белого дома на должность министра финансов, поменявшись местами с предыдущим министром Дональдом Т. Риганом. Эдвин Миз III перешел в Министерство юстиции, так как судья Уильям Кларк покинул государственную службу. Илайл Дивер покинул Белый дом и правительственную службу. Джин Киркпатрик, ранее пытавшаяся стать советником по национальной безопасности и потерпевшая неудачу, покинула государственную службу и была заменена на посту представителя США в ООН отставным генералом Верноном А. Уолтерсом, который до этого служил в качестве бродячего специалиста по устранению неполадок. Ярый консерватор Патрик Дж. Бучанан пришел в Белый дом и стал главным автором речей и советником по коммуникациям президента Рейгана.