– Какое кольцо?

Я показала.

– О господи! Траурное! Золото для них из поруганных святынь выплавляли, если покойный с нечистым знался. Убери, если демон так сказал.

– Бабушка, пока я здесь, спрячь у себя подальше. На пляже его на себе не укроешь.

– Ладно.

Бабушка встала и унесла кольцо в спальню. Возвращаясь, продолжила допрос:

– Еще что говорил?

– Что ребенка мне надо завести, тогда о работе думать не буду.

– А какой ребенок будет, он не сказал?

– Я и не спрашивала. Мне об этом Света рассказывала.

– Кто ее за язык тянул?

– Бабушка, она тебя оправдывала передо мной за тот аборт.

– А ты меня осуждала?

– Нет! Какого бы я паразита от Димки выродила…

– Так, что еще говорил?

– Ничего… нет, сказал, что моим близким скоро помощь потребуется.

– Значит, потребуется. Всё, спать!

Начался отдых. Бабушка меня от домашних работ решительно отстранила. Только к юбилею пришлось постоять у плиты да с ножом у разделочной доски, а потом наступило блаженное ничегонеделанье. Я шлялась по рынку, ходила на пляж, часто бродила по лесу. Почти всегда со мной была Сашенька, «девочка-суматоха», как звала ее тетя Клава. Надо было хоть от нее бабушке отдыхать. Бабушка смеялась, что, когда правнучки нет дома, у нее в ушах звенит от тишины.

Я пыталась с Сашей заниматься. Она была поразительно бесталанна. Плохо считала. Приходилось ей рассказывать сказки, чтобы она хоть сказочных героев пересчитывала. С удовольствием слушала, когда я читала книжки, но читать сама отказывалась категорически – каникулы же! В общем, где-то я понимала ее деда, говорившего, что мозги у нее глупые. Это было тем более удивительно, что все Боевы учились легко и с удовольствием. И Алексей Иванович, муж Александры, был не дураком, если в шестидесятых, когда в военные училища ломились абитуриенты, легко поступил и отлично закончил, а потом так же легко делал карьеру. Отца девочки я не знала, но Лариска бы тупого не выбрала.

И в то же время Саша всегда включалась в общую работу, утешала обиженных, сочувствовала чужой боли. Может, это тоже своего рода способность, только другая? Не хотелось думать, что она просто глупенькая, но пока мы вместе с моим педагогическим образованием терпели поражение.