– У нас таджик дворником, я с ним поговорил и узнал, что кольцо нашел один местный алкаш и продал за две бутылки соседке. Соседка с досадой сказала, что потеряла кольцо.

– Может, врет?

– Да нет, я ей обещал большие деньги. Она помнит, что надела его. Отчистила от копоти помадой и надела. А через некоторое время спохватилась – нет кольца! Где потеряла, не знает. Могла и дома, и на работе, и по дороге.

– На работе не могли украсть?

– Кто знает… но искать там бессмысленно. Она на мясном производстве работает, небольшом, за городом. У фермера. Там и откорм, и забой, и линия полуфабрикатов.

Я прыснула, представив, как хрюшка съедает колечко… или надевает его на хвостик. Если кольцо ко мне само не придет, я его никогда не найду. Ладно, бог с ним.

Наступило десятое. С утра мы поздравили дядю Пашу. С коллегами он отметил это дело еще позавчера, а сегодня микроавтобус ЖЭКа, пригнанный электриком Колей, должен был доставить нас в дачный поселок, где жила Маруся.

Как здесь было здорово! Несмотря на заброшенное строительство, участок был ухожен Марусиными руками. В палисаднике цветы, перед домом травяной газон, за домом огородик. По газону вела к крытой беседке выложенная плиткой дорожка.

– Вот что, Маруся, ни в какой лес я не пойду, – сказала тетя Стеша, приятельница Любови Михайловны и вдова дяди Пашиного друга. – Такая тут благодать! Накрываем в беседке.

Пока мы готовили стол, подъехали еще Андрей с владельцем нашего первого этажа, Инна с Севой и Альгисом, потом Ефрем с женой. В общем за столом оказалась чертова дюжина. И каждый привозил продукты.

– Куда такую страсть? – возмущалась Любовь Михайловна.

– Ничего, на свежем воздухе много едят, – утешала ее Степанида. – Да и выпивки много, без закуски придется драку заказывать.

Ефрем привез колбаски для жарки: «Ох, не знал я, что будет шашлык!»

– Вот с них и начнем, – решила Степанида и послала Колю к мангалу.

Я бы предпочла шашлык из курятины, но с массами не поспоришь. Все ели, кусая колбаски, наколотые на вилку, а я решила прежде отрезать кусочек. Резанула по колбаске кухонным ножом, и у него отломилась рукоятка.

– Что за черт? – вскочил обрызганный жиром Сева. – Там какая-то железка.

Взял у меня из рук вилку и, действуя своей и моей, разобрал колбаску на кусочки. На тарелке лежало траурное кольцо.

– Небось, колбаски с того самого комбината? – спросила я Ефрема.

– Да почем я знаю! – отмахнулся он. – Главное, теперь я уверен, что это судьба! И не вздумайте возвращать мне деньги, обижусь! Не хотите их принимать – пусть лежат. Случится что – поможете кому-нибудь.

Через пару дней, когда я собиралась в Утятин, Любовь Михайловна мне сказала: