Вдруг аппаратура запищала. Врач крикнул: «Отойти всем!» и кинулся к ребенку. Вбежало еще несколько человек. Видно, дело было серьезное.

– Кажется, всё, – сказал молодой человек с бородкой.

Мэтр ругнулся на коллегу, выпрямился, посмотрел на нас и сказал:

– Наташа, подойдите, быстро! Возьмите девочку за плечи, вот так, пальцы в подключичные впадины. Думайте, что у вас одно сердце на двоих. И слушайте!

– Григорий Семенович… – возмутился бородатый.

– Цыц! – гаркнул мэтр.

Я держала девочку. Все молчали. Было страшно. Вдруг аппаратура запищала.

– Умница! Не отпускай…

И начал командовать коллегами. Кто-то надевал ей маску, кто-то колол что-то в трубки капельницы, а он периодически орал мне: «Не отпускай!».

Мне казалось, что у меня сердце работает с трудом, дышать тяжело. Как будто у нас с девочкой одна на двоих сердечно-сосудистая система. Но я не очень задумывалась об этом, я просто очень хотела, чтобы она жила. Вдруг стало легко.

– Кажется, она выправилась, – сказала я.

– Да, отпускай, но далеко не отходи.

Я отпустила. Аппаратура замигала и запищала.

– Держи, милая!

Я снова схватила девочку за плечики.

– Придется потерпеть полчасика, – сказал мне доктор. И коллегам. – Датчики оттуда.

Ко мне подкатили большой железный ящик и наклеили датчики.

– Видите? Абсолютная синхронность! Ее сердце гоняет за двоих!

– Так не бывает! – возразил борода.

– Ну, считай, что все тебе приснилось. Эх, заснять бы это! Эй, ты что это делаешь?!