– Два месяца…

У Жорки даже уши покраснели. Он поспешно перебил нас:

– Наташа, а почему у тебя на групповых фотографиях везде вид сердитый?

– Потому что там присутствуют младшие тетушки Сима и Алла, – засмеялась Тоня. – А они, чуть чего, шлепали. Вот, посмотри, какая она довольная, когда с Валеркой.

Это нас Толик фотографировал. Я обхватила Валеркину ногу как дерево, прислонив голову к брючине. Действительно, вид довольный. Тоня стала вспоминать всякие истории, когда мальчишки таскали меня с собой: как Валерка играл в футбол, а мне постелил на траву свою куртку и строго-настрого запретил вставать, а я Валерку всегда слушалась, поэтому он вернулся домой, неся в руках отдельно меня, мокрые трусы и мокрую куртку. Как Митрохин проверял мой нос и чуть не попал в колонию. Как мальчишки решили переплыть озеро, а я, не задумываясь, поплыла за ними. Как один раз я разревелась, когда Валерка отводил меня в садик, он взял меня с собой в школу, и я просидела под партой Валерки два урока, и только на третьем, когда была контрольная, меня математичка Елена Игнатьевна обнаружила.

У Сашеньки глаза блестели:

– Влетело ему?

– Нет, она очень хорошая была. Она Наташку посадила за свой стол, только справочники подложила, чтобы ей удобнее было. Дала ручку и тетрадку, и она вместе со всеми делала контрольную.

– Взаправду?

– Да нет, конечно. Каляки-маляки рисовала. Такая довольная была! Мы маме ничего не сказали, но она потом все равно узнала от соседок. Вот тогда Валерке влетело.

Мы с Тоней вспоминали легенды Утятина, друзей и соседей, проделки и игры.

– А мне можно в Утятин поехать?

– Это ты у бабушки просись.

– Сейчас! – Сашенька убежала.

Вернулась очень быстро:

– Сказала, если вы меня возьмете с собой, то можно.

Мальчишки засмеялись. Я сказала:

– Зря ржете. Если Александра разрешила, значит, будет у вас попутчица.

– Надо быстрей операцию делать, – сказала Сашенька. – Давайте посчитаемся. Я печенку отрезаю, а кто мозги? Ты, Кузя?

– Я! – засмеялся Кузя. – А ты знаешь, что будет больно?