— Иветта! — Ох, опять мне Питер что-то говорил, а я не слышала. — Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь? Опять где-то витаешь. Это могут быть последствия сотрясения, — ну вот, теперь даже стыдно немножко. Он за меня беспокоится, вон как смотрит, прямо сканирует взглядом на наличие повреждений, а я в это время думаю, как бы так всё повернуть, чтобы с Хэрриджем поскорее поговорить. Оливер, между тем, отошёл куда-то в сторону, то ли не желая вмешиваться, то ли в попытке дать нам немного личного пространства.

— Нет-нет, всё хорошо. Просто бессонная ночь, а сейчас ещё и зелье варить надо, вот я и сосредотачиваюсь. Специальная методика такая — раджа-йога, — а говорят, история в жизни не пригодится. Вот! Пригодилась! Не зря я тогда доклад по философии Востока писала.

— Ну, ладно, — вроде согласился, а по взгляду чувствую, что не очень-то он верит моему объяснению. Ну и ладно! Что я задуматься что ли не могу? — Я сказал, что Хэрриджу действительно будет лучше остаться у тебя. Идите пока в дом, вари зелья, а я съезжу к маркизе де Фейн. Хочу проверить, как там Розетта. После этого загляну в офис, надо возглавить, хотя бы ненадолго, поиски. Думаю, что исчезновение принцессы уже обнаружили или вот-вот обнаружат. Мне необходимо убедиться, что эта часть плана пройдет без сучка, без задоринки. Никого не впускать, никого не выпускать! Ясно? Даже эту твою… Фриду. Пусть сегодня посидит дома. Может печенье испечет какое.

— Уже отдаешь распоряжения моей экономке? — насмешливо спросила я.

— Просто печенье было очень вкусное.

— Ещё бы, ты же съел почти целую тарелку, — мне показалось или он смутился? Глава секретной службы Питер Фогг, оказывается, сладкоежка! Ладно, не буду поддразнивать, каждый имеет право на маленькие слабости. — Хорошо, я попрошу Фриду испечь что-нибудь.

— Спасибо. Это очень любезно с твоей стороны.

Я понимала, что мы тянем время. Ему пора ехать, мне нужно варить зелье и ставить на ноги пленника моего бывшего жениха, но пока мы не расстались, эта ночь не кончилась. Сегодня я увидела Питера Фогга с новой стороны, не главу секретной службы, хотя он именно он и есть, и не обаятельного мужчину, хотя он им и является, а… Питера Фогга. Питера, который так переживал за меня, Питера, который сбивчиво спрашивал, в порядке ли я. Он понимал, как нелегко мне было оставить дом. Понимал, что я хотела стать кем-то большим, чем человек, судьба которого была предрешена в момент появления на свет. Он и сам был таким. А ещё где-то в мозгу зудела мысль, что непременно случится что-то плохое, если Питер уйдет.

— Я не хочу уходить, — на мгновение мне показалось, что я придумала себе эту реплику, но нет, он действительно это сказал. А сейчас стоял передо мной и лицо его было невозмутимо и спокойно, но в глазах я читала… страх? — Я боюсь тебя оставлять. Такое ощущение, что стоит мне уйти, как случится что-то непоправимое. Не знаю правда, с тобой или с нами, но мне и не хочется этого знать. Скажи, что ты будешь в порядке!

— Конечно, буду! Мистер Фогг, кто из нас дипломированная ведьма с опытом работы? — призвала я на помощь свой самый жизнерадостный тон. — Ваши предчувствия и гроша ломаного не стоят, тогда как для меня предчувствия и интуиция — хлеб с маслом. Так вот, послушай мою интуицию: все будет хорошо. Иди! Розетте передавай привет! Зелье будет готово где-то через пять часов, жду тебя к этому времени и ни минутой раньше! — я знала, что мне достаточно попросить и он останется, но я также знала, что ни за что на свете не сделаю этого. У каждого из нас была своя миссия на сегодняшний день.

Сомнение все ещё плескалось в его глазах, когда он, пожелав нам удачи, развернулся, запрыгнул в седло и исчез за поворотом.

— Ну что же, Оливер, пойдемте в дом. Прежде всего надо вас хорошенько накормить. Я не думаю, что Альма заботила сбалансированность вашего питания.

— Отчего же? Всё было очень сбалансированно. Обед раз в три дня и полное отсутствие ужинов и завтраков. Стабильность и основательный подход. Пять звёзд! — бодро откликнулся он, заходя в холл.

— Вам бы ещё переодеться, но боюсь, что у меня не найдется одежды вашего размера.

— Не страшно. Я настолько сроднился с этим карнавальным костюмом, что с трудом представляю себя в чем-нибудь другом.

— Позвольте мне в этом усомниться. Я осведомлена о разнообразии вашего гардероба, — умолчим о том факте, что я вломилась в его дом под видом трубочиста и рылась в его вещах в поисках запонки. Этот разговор подождёт того времени, когда Хэрридж будет в менее потрёпанном состоянии.

***

Полчаса спустя, когда Хэрридж, переодетый в неизвестно как оказавшиеся у меня дома брюки и рубашку (может я не все знаю о личной жизни своей экономки?), сидел у меня в кабинете и пил четвертую чашку чая с неизвестно каким по счету маффином, испечённым неутомимой Фридой, я наконец обратилась к нему с вопросом:

— Оливер, расскажите мне, пожалуйста, подробнее, как произошло ваше похищение? Неужели вы, такой внимательный и осторожный человек, ничего не замечали, пока дротик не лишил вас сознания?

Мне кажется, довольно естественно вышло. И ситуация такая располагающая к разговорам: он удобно расположился в кресле, потягивая ароматный напиток, я — колдую над Аntiobsequium и укрепляющим зельем.