К ним подошел Оскар. С вежливой холодностью поздоровался с чародеем и тут же обратился к Кордии. В его взгляде было столько обожания, что ей стало не по себе. Она ощутила себя его добычей, пропуском в королевскую семью, дающим официальное признание. Ей это не понравилось. Она сомневалась, что после их общения Оскар передумал предъявлять ее отцу. Особенно после стольких усилий.

– Вы в курсе, что леди Мальвину арестовали? – взволнованно сообщил Оскар, стягивая с холеных рук перчатки.

Кордия с грустью подумала, что у нее никогда не будет таких рук. Свои ей всегда придется прятать под перчатками.

– За что? – удивленно спросила Кордия и посмотрела на Мариана. Она не сомневалась – он-то знает.

– За шпионаж в пользу Касталии, – ответил Оскар. – Нашли личную переписку с первым лордом, и там много такого, чего быть не должно.

– И что теперь с ней будет? – спросила Кордия, ей стало жаль женщину.

– Под следствие отдадут, – пожал плечами Оскар. Мол, какие тут еще могут быть варианты. – Когда я уезжал, ее сажали в карету с решетками. Но это еще не все.

– Ты решил примерить костюм гонца с плохими новостями? – проворчал Мариан.

Оскар широко улыбнулся, но Кордии привиделось в этой улыбке что-то хищное.

– Сабола арестован. Ты должен быть счастлив, Мариан. Справедливость восторжествовала.

Кордия посмотрела на Мариана. Лицо чародея было непроницаемым, губы плотно сжаты. И только правый глаз стал таким же черным, как и левый.

– Она восторжествует, когда его не останется в живых, – глухо произнес Мариан. – Ты приехал сюда, чтобы сообщить нам эту новость?

– Нет, у меня здесь дела, – сказал Оскар, кивнув в сторону башни, где держали Августина. – Приехал кое-кого навестить. Еще увидимся.

Оскар быстро взбежал по лестнице, и его синий плащ волнами пробежал по его сапогам.

По пути во дворец Мариан не проронил ни слова. Кордия несколько раз пыталась с ним заговорить, но он ее проигнорировал. Его взгляд был устремлен в одну точку, девушке даже показалось, что он перестал моргать. Плотнее закутавшись в плащ, она забилась в угол кареты, размышляя о Саболе. Она испытывала легкое чувство вины, что не смогла с ним встретиться, как просила ее Талика. Возможно, это как-то изменило бы его жизнь. Что теперь с ним будет? И за что его арестовали? Этого Оскар не сказал. У нее заурчало в животе, и тут же под левым ребром разлилась боль. Напоминание, что она не успела позавтракать. Как, учитывая все происходящее, она вообще может думать о еде? Кордия вздохнула. Снова взглянула на Мариана. Он был похож на статую. Неподвижный, с каменным лицом и пустыми глазами. Что он сейчас чувствует? Какие мысли проносятся у него в голове?

– Мариан, – коснувшись пальцами его колена, тихо сказала Кордия. – Ты всегда можешь поговорить со мной. Не позволяй себе расколоться от боли, думая, что ты один. Пожалуйста.

Чародей моргнул и, очнувшись, посмотрел на нее. Провел рукой по лицу и стал глядеть в окно.

Кордия отказалась обедать в покоях Мариана и вместе с Гретой отправилась в Яблочный зал. Там было непривычно тихо и пусто. В воздухе витало такое напряжение, что казалось, если кто-то чиркнет спичкой, вспыхнет пожар.

– Ты слышала про Саболу? – спросила Кордия, прохаживаясь по залу. Грета кивнула. – За что его арестовали?

– Его обвиняют в заговоре против короля, – вздохнув, сообщила Грета. – И я верю, что это так. Он ненавидел короля Дамьяна.