– На собеседование, – отвечает он.

– Может, на электричке?

– Опоздаю. – Он смотрит на часы. – Уже опаздываю. Вот блин. – Он устало вздыхает. Как же хорошо тебе это знакомо.

– Я вызову «Убер», – говоришь ты, доставая телефон.

– Что? Не…

– Уже вызвал.

– Я бы не… Да ладно, я что-нибудь придумаю.

– Все нормально. Просто найди меня как-нибудь.

В следующий раз ты видишь его по дороге домой. Завидев тебя издали, он радостно улыбается.

– Привет, как жизнь?

– Не жалуюсь, не жалуюсь. А ты как?

– Отлично. Вот домой иду. – Он делает затяжку и предлагает тебе покурить. Ты берешь тлеющий огонек из его рук, и – пых-пых – с каждым вдохом в глазах рассыпаются искры. Черные зрачки расширяются до предела. Он устало улыбается. Из наушников в темноту льется музыка.

– Что слушаешь?

– Диззи Раскала.

– Классика.

– База. Я был бы не я без Диззи.

Улыбаешься сам себе. И внезапно не можешь противостоять порыву.

– Можно тебя сфотографировать?

Он удивлен. Одно дело, когда на тебя смотрят, другое – когда тебя видят. Ты просишь разрешения увидеть его. Он кивает. Ты достаешь из сумки фотоаппарат и направляешь на него объектив. В глазах блеск, украденный у звездного неба. На добром лице мягкая улыбка. Ты нажимаешь спуск затвора, и черты его лица раскрываются перед камерой. Честная встреча двух людей. И никаких слов здесь не нужно.

Вначале было не слово, а ритм. Кик кик-снэйр, кик-кик снэйр. Вырванные откуда-то лоскутки сшиты вместе в незатейливое одеяние. Ты качал головой, и ритм мягко, как шапка, обнимал голову: кик-кик снэйр, кик-кик снэйр. Говорит Лондон! Верен себе, верен тебе, резкий и такой знакомый. Будто слушаешь байки старшего брата своего друга, зная, что все это совершенная правда. «Я крут, да». Такой знакомый голос, как у друга семьи или брата – не по крови, но все равно родного. «Лондон, – произнес голос, – расправь свои плечи!» После этой песни музыку пришлось выключить – взрослые настояли! – но остался кайф от встречи той запретной правды с твоей собственной.