— Артём Сергеевич, вы в порядке?
— Всё нормально, — собрался я. — Как однако нас "Барби" провела!
— Да, Артём Сергеевич. Я всё думал, что она забыла среди йогов? А сегодня во время скандала она кричала о разочаровании так искренне.
— А Мастер что?
— Его было не слышно. Ваш Мастер вообще никогда не разговаривает громко. Я думаю, эта мамзель украла ноутбук, когда вы были на яхте. Марат сказал, что перед скандалом, когда мамзель с подругой съехала, они как раз изучали передатчик, который нашли в цветах в холле на первом, а остальные были на лекции.
Я вспомнил, что именно там ночью Гаечка наткнулась на утырка в красной рубахе.
— То есть возле моей комнаты никого не было.
— Угу. Дверь она аккуратно отперла и заперла. Никита, кстати, пошёл проверить, что наверху творилось. Оказывается, ваш Мастер так и сказал девицам: "Вон отсюда!"
— И они радостно поскакали с моим ноутбуком, — усмехнулся я.
В груди опять сжалось: а я, идиот, говорил Гаечке о подозрениях... При этом прослушку натыкал сосед: нанял заезжего уголовника, сговорился с дружками из полиции и пожарной охраны. Подставил меня под уголовное дело: за незаконное прослушивание можно получить реальный срок, хотя в данном случае, думаю, затевалось просто вымогательство с вышибанием конкурента. Интересно, они прежнего владельца "Облаков" так же вытурили? Славик обмолвился как-то, что тот из йоговской компании, специально для ретритов гостиницу строил. То есть не боец. Сейчас вроде на Бали где-то, подальше от проблем.
И Милана прекрасно сыграла роль тупой модели, а ведь совсем не тупа. Зазвонил телефон, и я услышал голос генерала:
— Артём, можешь не торопиться. Объявлен план-перехват.
Глава 22
Какой приятный человек, этот Мастер! Поговорили мы с ним немного, а на душе стало хорошо и спокойно, словно мир в полном порядке, и не было ничего лучше, чем просто сидеть в гостевом доме "Облака" и смотреть на луну над морем. Захотелось увидеть Артёма, узнать, как он после пожара, потому что быстрого Славикова "Всё хорошо, никто не пострадал" мне не хватило. Я аккуратно, всё ещё с трудом веря в чудеса исцеления, спустилась на "этаж для бедных". Его точно стоило теперь переименовать, потому что уж слишком парадоксально звучала приставка: "для миллиардеров".
Увы, Артёма в номере не оказалось. Я по привычке поставила чайник на плиту и присела на лавку за стол напротив его комнаты. Видеть его хотелось непременно. И пусть не думает: я не навязываюсь, я просто чай пью...
Ароматы роз и левкоев кружили в темноте за балконом, словно их поднимали на крылышках ночные мотыльки. На стене тускло светилось бра. Лампы на потолке я не стала включать — только помешают настроению и не позволят разглядывать разворачивающийся снаружи вид. А он стоил внимания! За усеянными огоньками склонами города дышало волшебное, тёмное, большое море, дрожало серебром на дорожке, как на картинах Айвазовского. И казалось, где-то на горизонте белела яхта.
Сердце наполнилось благодарностью и теплом к Артёму — день, грозивший стать отвратительным, он сумел превратить в чудесный — такой, в котором хотелось жить.
Из выставленных рядком пачек чая, я выбрала купленный Артёмом, добавила веточки трав, собранных мной на поляне — они лежали тут же, сушась на розовом полотенце и щекоча нос запахами леса. Из номера показалась Лиза. Волосы её сейчас были влажными, очки чуть запотели.
— Эля, не против, если я присоединюсь?