Роберт Сирл не знал, что когда он покинул дом губернатора… впрочем, теперь всего лишь городского мэра, разговор продолжился, приобретя несколько другую направленность. Полковник Фергюсон, молча оглядев присутствующих, неожиданно произнес:

– Ну вот, предатель ушел, теперь можно говорить открыто.

– О чем вы, сэр?!

– Майор, не делайте круглые глаза. Можно подумать, что за все это время вы не раскусили местную публику. Запомните, господа, бывших бандитов, как и бывших приватиров, что суть одно и то же, не бывает. Сейчас этот висельник на нашей стороне. Просто потому, что это ему в ы г о д н о. Но едва ситуация изменится, он тут же переметнется на другую сторону. Вся наша так называемая милиция – то же самое. Она в подавляющем большинстве состоит из точно таких же отбросов, как и мистер Сирл, вовремя сумевших выскочить из петли. Поэтому никакого доверия к ним у меня нет и не будет. По крайней мере, хорошо будет уже то, если они не станут мешать. И я у в е р е н, господа, что содержание нашего разговора станет известно тринидадцам уже сегодня. Мало того, мы им еще и ультиматум соответствующий отправим. Чтобы одно не противоречило другому.

– Но зачем, сэр?!

– Можно попробовать спровоцировать их на нападение. Ведь они знают, что наши солдаты очень утомлены переходом через Атлантику, и сейчас их боеспособность не на должном уровне. А напав на нас, они не смогут воспользоваться своей артиллерией, поскольку город они просто так обстреливать не будут. Мы же сможем встретить их на подготовленных позициях. И имея большой перевес в численности, вполне сможем если и не уничтожить противника, то по крайней мере нанести ему тяжелые потери и вынудить уйти с Манхэттена вглубь материка. А дальше – забота дикарей. Если их правильно замотивировать, то они вполне могут стать нашими союзниками в борьбе с тринидадцами. Кроме этого, напав ночью на город, тринидадцы этим сильно уменьшат количество своих сторонников среди местного населения.

– А если не нападут?

– Тогда можно попробовать еще два варианта. Есть у вас здесь на примете краснокожие, согласные за деньги хоть свою мать прирезать? Именно краснокожие?

– Есть, конечно.

– Срочно свяжитесь с ними. Не жалейте денег, или что им там нужно. Дайте им задаток и пообещайте, что в случае успешного выполнения задания они получат еще в три раза больше. Их задача – тихо вырезать всех часовых у тринидадцев и обеспечить нам возможность ночной атаки…

– Но как же ультиматум, сэр?! Это опозорит нас в глазах всех, когда об этом узнают!

– Не опозорит, лейтенант Хэмптон!!! Перед нами враг, и он должен быть уничтожен любыми путями! Здесь не время и не место для чистоплюйства! Во избежание кривотолков, если этот вариант все же провалится, я и хочу, чтобы всю грязную работу сделали именно краснокожие. Во-первых, у них такие вещи значительно лучше получаются, а во-вторых, кто же им поверит? В случае чего всегда сможем сказать, что это их частная инициатива, а мы строго соблюдали условия, изложенные в ультиматуме. Если же все удастся, скажем, что просто воспользовались ситуацией, поскольку краснокожие нас опередили. Поскольку для них договоры цивилизованных людей – пустой звук.

– А если и это не сработает? Не забывайте, что тринидадские солдаты сами в основном из дикарей, и эти уловки им хорошо знакомы?

– А тогда мы просто возьмем их в плотное кольцо осады, чтобы даже мышь не проскочила, и пусть подыхают с голоду, если не захотят сдаться. Не думаю, что у них продовольствия на много месяцев. Я реалист и понимаю, что против тринидадских береговых пушек наши корабли не продержатся и часа. Но вот питаться святым духом эти мерзавцы вряд ли умеют. Поэтому время работает на нас, джентльмены. Тринидад далеко, и помощь оттуда быстро не придет, даже если они каким-то образом сумеют сообщить об этом. А когда придет, у нас будет, чем их встретить. Пары недель на подготовку нам вполне хватит…

После этих слов в аудиозаписи Корнет насторожился. Прослушка, установленная в кабинете губернатора, работала прекрасно. Секретарь губернатора Нью-Йорка Джон Кроули, тот самый бывший юнга с бригантины «Си Бёрд», погибшей на рейде Порт Ройяла в бою с «Песцом» четыре года назад, волею судьбы угодивший в плен к тринидадцам, свое дело знал. И заранее установил «жучок» в кабинете незадолго до начала военного совета, а после того, как джентльмены разошлись, тут же его снял. Запись шла параллельно в автоматическом режиме по радиосигналу, поэтому ему даже не понадобилось встречаться с Корнетом для передачи информации. После работы мальчиком на побегушках у губернатора Барбадоса бывший юнга куда-то исчез, но неожиданно появился в Нью-Йорке. С небольшой разницей во времени, когда там появились Джон Стаффорд и Роберт Сирл. Рекомендации у молодого парня за время его работы на Барбадосе были прекрасные, поэтому очень скоро он занял место секретаря губернатора колонии Нью-Йорк сэра Френсиса Лавлейса. Кто бы мог подумать, что из несовершеннолетнего несостоявшегося пирата вырастет настоящий разведчик, работающий в самом логове врага, добывая ценнейшую информацию и не вызывая при этом никаких подозрений. Причем до такой степени, что губернатор считал его незаменимым помощником во всех бюрократическо-канцелярских делах, чудом найденным в этих богом забытых местах…

Однако дальнейшая запись ничего не прояснила. На прямой вопрос, какой же именно сюрприз приготовлен тринидадцам, полковник отказался отвечать и закончил совет, сказав, что надо срочно связаться с краснокожими, поскольку им в плане предстоящего нападения отводилась очень важная роль. А посему – хватит разглагольствовать. Настало время действовать.

Джон Стаффорд, он же Корнет, переглянулся с Вероникой, которая тоже внимательно слушала запись.

– Что скажешь?

– Этот полковник либо идиот, который совершенно не считается со здешними реалиями, либо у него четкий приказ, не допускающий никакой импровизации. Ведь если ему так приспичило избавиться от нашей базы, то зачем спешить? Можно высадить десант, дать ему прийти в себя после тяжелого перехода через океан, получше узнать местность, постараться завести знакомства с персоналом базы, даже попробовать кого-нибудь вербануть… Не понимаю.

– Вот и я не понимаю. Что это – глупость чванливого аристократа, получившего чин полковника и должность за деньги, или у него все же есть козырный туз в рукаве? Или, по крайней мере, он считает, что это козырный туз?