– Роберт, что это?!

– Не волнуйся! Сейчас схожу и узнаю, кого это черти принесли.

– А вдруг это тринидадцы?!

– Если бы это были тринидадцы, то тут бы уже камня на камне не осталось. Сиди дома, я скоро вернусь…

Сирл выбежал на улицу, еще раз крикнув своей пассии, чтобы заперла дверь, приготовила оружие, и из дома ни ногой! Неизвестно, чего сейчас на улицах ждать…

Эта девушка появилась у него чуть более года назад. Настоящее ее имя произнести без привычки было сложно, но в переводе с языка краснокожих это означало Утренняя Роса. Сирла же такие лингвистические изыски совершенно не вдохновляли, поэтому он упростил ее имя до более привычного Мэри, против чего девчонка ничуть не возражала. Да и с чего бы ей было возражать – стать скво одного из самых богатых и уважаемых бледнолицых Нью-Йорка, перед которым многие другие бледнолицые лебезят и заискивают! Тем более в своем племени ничего хорошего ее не ждало. Утренняя Роса была полукровкой, причем красивой полукровкой, по меркам бледнолицых. Ее неизвестный белый папаша неплохо потрудился в свое время. Но хорошие воины ее сторонились, а с плохими девушка сама не хотела связываться. Неизвестно, как бы все сложилось в дальнейшем, если бы на нее не обратил внимание Сирл, приехавший закупать товар. Вот тут-то ему и приглянулась симпатичная девчонка-метиска, которая к тому же еще и говорила по-английски. Хоть и через пень-колоду, но говорила. Оставалось лишь сойтись в цене, но никаких проблем по этому поводу не возникло. Родня девушки нисколько не возражала, дело решили очень быстро к обоюдной выгоде, и Утренняя Роса отправилась в город бледнолицых Нью-Йорк вместе с Сирлом, сменив имя на Мэри. О чем ни Сирл, ни Мэри ни разу не пожалели. Сирла во всех отношениях устраивала покладистая, расторопная и любвеобильная хозяйка в доме, оказавшаяся еще и отменной кухаркой. Про Мэри же и говорить нечего – она попала в сказку. Когда в большом крепком доме зимой всегда тепло, не знаешь, что такое голод, и не опасаешься нападения врагов. Когда чужие воины не будут обращаться с тобой, как с добычей, и неизвестно, кому ты достанешься. Сам бы Сирл, может, так быстро и не справился бы в деле приобщения Мэри к цивилизации, но в этом очень помогла Вероника – жена Стаффорда, появившаяся у него еще на Тобаго в Якобштадте. Как раз вскоре после их успешного и весьма своевременного бегства с Барбадоса. Где именно его компаньон отхватил себе эту знойную испанскую красотку с примесью индейской крови, Сирл не знал. Хотя и догадывался. Но болтать об этом – упаси боже… Вероника быстро нашла общий язык с Мэри, и они подружились. И очень скоро Сирл с удовольствием позлорадствовал в отношении некоторых особ женского пола из местного «приличного общества», которые ранее отвергли его ухаживания. Тогда, когда они с Джоном только-только прибыли в Нью-Йорк, и их еще никто не знал. Что поделаешь, белые женщины были здесь все еще в дефиците. Поэтому мужская часть колонии творчески подошла к решению данного вопроса, обратив внимание на индианок, здраво рассудив при этом, что баба – она всегда баба. Независимо от ее цвета. И если Господь сотворил баб с другим цветом кожи, то значит, так ему было угодно. А что угодно Господу, то угодно и рабам его. Вот и Сирл не стал привередничать. Тем более ему попалась очень симпатичная метисочка, внешность которой особенно выигрывала на фоне экстерьера местных английских дам. И когда он первый раз прошелся по улицам города вместе с Мэри, хорошо одетой по последней европейской моде, у встречавшихся по пути чистопородных английских «леди» аж физиономии перекашивало.

Однако это дела прошлые, а что же творится сейчас? Кому это вздумалось палить из пушек с утра пораньше? То, что некоторые выстрелы были сделаны из форта, он уже понял. Но также стреляли где-то в стороне, а вот это было уже интересно. Поскольку со стороны Гудзона стрелять из пушек было просто некому, то значит, стреляли в заливе. И поскольку канонада быстро прекратилась, едва начавшись, то это просто салют, а не очередная война местного масштаба. Значит, кто-то пожаловал в гости. Ну и хорошо, какое-никакое развлечение в этой дыре.

Выйдя на городскую пристань, Сирл удивился. На рейде стояли шесть кораблей под английскими флагами. Три военных фрегата, не менее чем по сорок пушек на каждом, и три «купца» – два флейта и один галиот. Опытный взгляд капитана сразу же ухватил интересные детали. Кораблики-то не совсем обычные… Именно фрегаты, «купцы» ничем особенным не отличались. А вот Ройял Нэви… Похоже, тринидадская кораблестроительная школа проникла уже и в Европу, поэтому от ненужных излишеств вроде богато украшенной кормы и блинда-рея на бушприте те, кто строил эти фрегаты, отказались. Обводы тоже стали более острые. Да и кормовая надстройка стала заметно меньше. Неужели у короля Англии деньги завелись на постройку нового флота? Или его снова создают за счет грабежа населения? Надо будет потом поговорить с командами, узнать последние новости. Та-а-к, а это еще что такое?!

Сирл пожалел, что не захватил с собой бинокль – очень удобную штуку, которую делают тринидадцы в Форте Росс. Гораздо лучше и удобнее подзорной трубы. Но и без бинокля было видно, что палубы кораблей запружены «красными мундирами» – солдатами его величества. На воду спускают шлюпки, и они начинают потихоньку заполняться «красными мундирами»… Дьявол, а вот это плохо!!! Как бы у губернатора и местных вояк дурь в башке не взыграла, и они не решили с тринидадцами расквитаться! Если только это произойдет, то в Нью-Йорк «придет песец», как говорят тринидадцы. И ведь не объяснишь этим тупоголовым надутым индюкам в золоченых мундирах, что если они сделают хоть один выстрел в сторону тринидадцев, то «песец» будет обеспечен именно им в первую очередь… Неожиданный возглас отвлек Сирла, и он, обернувшись, увидел Стаффорда. Очевидно, друг тоже подхватился ни свет ни заря, разбуженный выстрелами.

– Доброе утро, Роберт! Что это тут творится?

– Доброе утро, Джон! Если только оно доброе…

– А что случилось?

– Гости пожаловали. В красных мундирах. И много. И мне это очень не нравится.

– А что в этом плохого?

– Джон, не придуривайся, тебе это не идет. Ведь сам все прекрасно понял. Если эти парни сцепятся с тринидадцами, то к нам всем «придет песец».

– Хм-м… Но быть может, обойдется? Ведь не идиот же тот, кто командует этими кораблями и этими «красными мундирами»? Зачем ему тринидадцев задевать?

– Ты про Барбадос ничего не забыл? Или про Ямайку? Очевидно, там с большого ума решили нагадить тринидадцам, или как? В последнее время попадаются в основном одни идиоты среди тех, кого присылают сюда из Лондона командовать. Вот я и опасаюсь, что сейчас здесь будет то же самое…

Между тем толпа обывателей на пристани потихоньку росла. Повсюду возникали споры и предположения, что же это такого задумали в Лондоне, что расщедрились на отправку многочисленной экспедиции? Собираются кардинально менять статус Нью-Йорка или воевать с кем-то? А с кем воевать, если вокруг никого нет, кроме краснокожих дикарей? С дикарями, что ли? Так для такой цели людей на шести кораблях будет маловато. Ох, что-то мудрят в Лондоне… Шлюпки тем временем уже подошли к пристани, и с них на берег стали высаживаться солдаты с оружием. Раздавались резкие окрики сержантов и капралов. В одной шлюпке оказалось начальство – два лейтенанта, капитан, майор и целый полковник. Который, едва выйдя на берег, тут же начал всех «строить». В том числе и обывателей, с интересом наблюдающих за этим действом.

– Что вы тут такого интересного увидели, джентльмены? Расходитесь по домам, не мешайте высадке.

– Но откуда вы, господин полковник?!