— Тогда расскажите.
— В общем, ползут две проститутки по минному полю. Одна из них поднимает голову и видит надпись: «Мин нет». «Странно, — говорит она, — сколько лет живу, но чтобы слово „минет“ писали с двумя „н“, вижу в первый раз».
— Хех! Смешно… Надо будет запомнить… Только вы, товарищ генерал, про мины старайтесь молчать. А то ведь не поймут, зачем их в поле зарывать, когда стены есть?
Захватив Наполи-ди-Романия, Андрей Палеолог решил организовать тут свою временную резиденцию. Кстати, город он переименовал и назвал в честь жены — Галиния. Здесь же был организован монетный двор и начата чеканка монет. Специально для этой цели в Звёздном изготовили станки и обучили работать на них бригаду греков, после чего переправили мастеров в Юрьевск. Уже оттуда они вместе с императором отправились в Морею. А с образцами монет Андрей Палеолог ознакомился ещё до того, как уехать в Венецию. Кроме того, в Звёздном заранее напечатали небольшой запас новой валюты. Теперь император мог «дарить» своим подданным собственный профиль. Печатались деньги трёх видов: золотые, серебряные и медные. Соотношение шло по десятичной системе. Крупные монеты именовались «империал», а мелкие обозвали «сикль». Один золотой империал равнялся десяти серебряным и ста медным. То же самое касалось сиклей. Понятно, что монеты отличались по весу. Благодаря ему и поддерживалось равная ценность.
Кроме новых денег на территории Мореи объявили новые законы. По ним выходило, что каждый гражданин имеет право беспошлинно владеть земельным леном в 1 югер (0,25 га или 2519 квадратных метров). Свыше этого считалось взятие в аренду, за которую нужно платить налог. Налоги же по всей стране устанавливались единые. Каждый совершеннолетний гражданин за месяц до Рождества был обязан поделиться с государством десятой частью от своих доходов. Так же Андрей Палеолог выступил противником флорентийской унии, чем очень обрадовал всех православных подданных. Дальше дела касались армии. Все юноши, достигшие семнадцати лет, призывались на срочную службу сроком в один год. Исключение составляли лишь физически ущербные личности. Остальных в течение года обучали, кормили и выдавали небольшую зарплату. По завершению обязательной службы каждому (а на деле самым лучшим) предлагали перейти в профессиональную армию. Контракты заключались сроком на три года или пять лет. Так же в армию мог завербоваться любой желающий. Зарплата профессионалам полагалась достаточно высокая. Кроме этого их обеспечивали обмундированием и продовольствием.
Новые веяния не обошли и систему образования. Как говориться, есть церковь, есть прихожане, проживающие рядом с ней, у прихожан имеются дети… То есть понятно, теперь городские районы разбивались таким образом, чтобы принадлежать к конкретной церкви, которая обязана вести учёт и взрослых и детей, занимаясь обучением последних. Обучение начиналось с шести лет. Обязательная программа была рассчитана на четыре года и проводилась по единым учебникам. Их запас тоже привезли в Морею. Иаким Звёздный держал это дело на личном контроле. А приведение плана в действие поручалось монахам, которые в последние год-два провели в Юрьевске. С солдатами они общались постольку — поскольку, всё остальное время уходило на согласование новой методики. Что было хорошо, так это возраст батюшек… Как говорится: «Юноша бледный со взором горящим». Правильно, зачем нужны те, которые примут любую власть? Нее, только смелые духом патриоты! Книга «Триста спартанцев» стала обязательна для прочтения. Конечно, хватало и более умудрённых жизненным опытом батюшек. Но и здесь присутствовали в основном люди с твёрдым характером. А между тем Спарте вернули прежнее имя. До последнего времени она называлась Лакедемон.
Если честно, самому Андрею Палеологу на вышеперечисленные преобразования было пох… наплевать. Их составили в Звёздном. Следить за выполнением обязан наместник. А император будет жить в собственное удовольствие… В ТОЙ истории Андрей нашёл покровителя в лице французского короля и натравил его на Италию, из-за чего та подверглась сильному разорению. Не любил Палеолог итальянцев, не любил. Слишком много перед ними пришлось унижаться… В какой-то мере история повторялась, он приказал изгнать из Мореи всех венецианцев.
Тем временем генерал Кудрявцев, которому предоставили полную свободу действий, оставив в Галинии (Нафплион) полтысячи копейщиков, двинулся дальше. Целью был Аргос, тоже находящийся под властью Венеции. Он располагался в десяти километрах севернее от порта. Захват прошёл по прежней схеме. Сопротивления никто не успел оказать. Оставив в Аргосе ещё полтысячи копейщиков, в задачу которых входило не только охранять город, но и формировать ополчение, желательно из греков и албанцев, генерал устремился к Коринфу. Этот город соединял Пелопоннесский полуостров с остальной частью Балкан. Здесь находился двухтысячный османский гарнизон. Причём состоял он в основном из ополченцев. Профессиональных воинов было всего человек сто. Это конные сипахи, своего рода служивые дворяне, которые от поместной конницы Руси ничем не отличались. Короче, гарнизону предложили сдаться. Взамен обещали жизнь и свободу. Сипахи ответили отказом. Тогда у них спросили, ради кого они собираются жертвовать своими жизнями? Те ответили, что давали клятву на верность султану. Тогда перед ними разыграли сценку… Вперёд выехал сам Кудрявцев в своём необычайно шикарном доспехе (копия доспехов короля Ллейна Ринна из кинофильма Варкрафт 2016 года). Вместе с ним вперёд выехала не менее роскошная свита. В торжественной обстановке под звуки барабанов и труб к генералу в полупоклоне подошёл раб, держа на вытянутых руках изящный сундучок. Не доходя до главнокомандующего, он остановился и открыл его. Человек из генеральской свиты аккуратно забрал открытый сундучок и протянул своему начальнику. Через несколько секунд все увидели в его поднятой вверх руке чью-то голову.
— Я надеюсь, вы помните, как выглядит ваш султан? — громко спросил Кудрявцев, обращаясь к сипахам.
Чья это была голова? Голова была совершенно случайного человека, который лицом походил на Баязида II. Только у гарнизона крепости даже мысли не возникло, что ради «левой» черепушки могли провести такую торжественную церемонию. Все сдались. А голову вернули на место… То есть положили обратно в сундучок, вдруг ещё пригодится?
Между тем всех жителей Коринфа и его окрестностей описали, рассказали им про новые законы, после чего велели восстановить разрушенную османами защитную стену. Эта стена отрезала Морею от Балкан. Правда, работы стали производить по новым стандартам фортификационной науки. Кроме того, всем работникам выплачивалось жалование в новых деньгах. Делалось это для того, чтобы расположить местное население к новой власти. Тем более в Звёздном напечатали достаточный запас монет для первого времени. На их изготовление ушло: три тонны золота, семь тонн серебра и двенадцать тонн меди. Правительство Южной империи пока могло позволить себе делать такие траты, чему очень способствовали последние боевые действия в Перу. Это не считая операции по экспроприации пиратских сундуков. Правда, они пока ещё не дошли до места назначения. А солдатам Андрея Палеолога за глаза хватит и того, что осталось на галеасах. К тому же генерал Кудрявцев, располагая данными обо всех рудниках и месторождениях полезных ископаемых на Пелопоннесском полуострове, старался по мере возможностей брать их под свой контроль. Особенно те, где добывали серебро, железо и медь. Было необходимо наладить производство пушек, ружей, ядер и других орудий убийств. В его намерение входило создание новой армии. Мечи, щиты и копья уходили в прошлое. Хотя в первое время придётся вооружать ополченцев арбалетами, щитами и лёгкими копьями для самозащиты.
Когда ситуация в Коринфе полностью была взята под контроль, генерал поспешил дальше, оставив здесь полковника Ефима Белозубова, а вместе с ним сотню улан и тысячу копейщиков. Продолжая действовать быстро и с выдумкой, Андрей Кудрявцев за два месяца полностью подчинить Морею себе. Этому способствовало то, что каких-либо серьёзных военных сил на полуострове не имелось. Гарнизоны городов состояли из местного ополчения, которым командовало небольшое число османских воинов. Если сопротивления не оказывалось, то после сдачи оружия всех отпускали. А если нет, то пленников ждала работа на рудниках. Правда, к этому делу подходили очень избирательно. Османов точно не жалели. А местных подвергали тщательному допросу. Если человека запугали, то разве можно его наказывать? А вот предателей, пособников и ярых сторонников Османской империи ждало много неприятного… Для получения нужных сведений у генерала имелась служба безопасности. В своё время ему достаточно чётко объяснили, как необходим данный «орган» в армии. Основные же бои разгорелись в прибрежных городах-портах Модона и Корона, которые находились в руках венецианцев. До них уже дошли слухи о предательстве, поэтому они сопротивлялись. Хотя не очень в этом преуспели. Видя, что против мощной артиллерии не устоять, они предпочитали грузить своё добро на корабли и бежать. А как тут не убежишь, если у генерала такое «жуткое» оружие? Что же — верно, для своего времени у него были достаточно прогрессивные пушки, опережающие своих современниц в развитии как минимум лет на двести. При этом отличались более лёгким весом, отсутствием излишеств и простотой в обращении. Сюда следует добавить порох прекрасного качества и боеприпасы. Всего на вооружении армии состояло десять мортир калибром в 300 миллиметров, двадцать бомбард калибром в 200 миллиметров, тридцать пушек калибром в 100 миллиметров и тридцать фальконет калибром в 50 миллиметров. Все орудия были отлиты из бронзы. В общем, пока воевала только артиллерия, расстреливая неприятеля издалека. Рейтарам снова не удалось себя проявить. Византийский император оставил их при себе, как гвардию. А португальские рыцари Ордена Христа стали командовать его флотом, озаботившись наведением организационного порядка. Этому способствовало «обнаружение» Святого Грааля в Мистре — прежней столице Морейского деспотата. Обнаружил чашу лейтенант Альберт Крафт. Когда солдаты в торжественной обстановке преподнесли своему императору «найденную» реликвию, то его политические дивиденды резко скакнули вверх. Об этой новости поспешили раструбить по всему свету. По преданию, человек, испивший из чаши Грааля, получал прощение всех грехов, «вечную» жизнь и другие плюшки. Короче, клал теперь Андрей Палеолог с высокой колокольни на все договора, ибо безгрешен… А посему он объявил, что земли, уже освобождённые от османов и которые он собирается освободить в ближайшее время, отныне называются одним словом — Эллада!
Глава 6
Ученье даром не проходит
Не зря товарищ маршал ставил свиту принца Джема в зодиакальное созвездие Рака. Поэты, даже графоманы, ребята по своей природе люди неглупые, даже немного талантливые. А если обратиться к эпохе викингов — к эпохе этих суровых парней, запугавших своей свирепостью всю Европу, то можно вспомнить, что умение слагать стихи почиталось у них наравне с ратным искусством. Но есть и более близкие по времени примеры… Михаил Юрьевич Лермонтов — храбрый офицер и замечательный поэт. Пушкин Александр Сергеевич — гений! А так же дуэлянт и задира. Есенин Сергей Александрович — талантище, не смотря на то, что выпивоха и дебошир, любящий помахать кулаками. Так вот, талантливые или близкие к этому люди не живут по шаблонам. Они любят экспериментировать… Если заставить поэта пахать землю, то он, конечно, первое время будет неимоверно страдать. Зато, когда свыкнется, подойдёт к занятию земледелием творчески… То есть постарается улучшить данный процесс и, соответственно, облегчить свой труд. А чего от безвыходности не сделаешь? Взять тех же декабристов, сосланных в Сибирь. Кем они были до ссылки? Глупыми мечтателями, превозносящими, как божество, абстрактные понятия свободы, равенства и братства. Интриговали, сочиняли памфлеты и эпиграммы, волочились за прекрасными дамами, проигрывали в карты свои имения и крепостных крестьян, которые вечно пухли с голодухи… А попали ребятки в Сибирь и призадумались… Было от чего — работа в рудниках и обработка земли способствуют мысленному процессу, направляют его, так сказать, в нужное русло. И ведь Сибирь-то расцвела во многом благодаря декабристам. Какой толк рассуждать высокопарными словами о тяжёлом бремени крестьян? Ты для начала сам покрестьянствуй…
Две недели город Конья успешно противостоял осаде. Ни штурм, ни артиллерийский обстрел, бездарно применяемый против его укреплений, не могли сломить город. И вот поэты из свиты принца, которые в своё время хапнули го… мудрости армейской науки, призадумались. Отличиться-то хочется! Тем более не сосунки зелёные, а уже мужчины, на собственной шкуре испытавшие все прелести солдатской жизни. Короче, собрали парни артиллерию в один кулак, а конкретно двадцать осадных мортир калибром триста миллиметров и сорок полевых пушек калибром сто миллиметров. Расставили их на безопасном от городских стен расстоянии, но так, чтобы стрельба была результативной. Пристреляли орудия днём, а ночью отправили к укреплениям группу добровольцев. Те должны были облить стену горючим маслом и поджечь. Делалось это для того, чтобы видеть, куда стрелять. Тем временем конные лучники Касим-бея и Мехмед-бея стали обстреливать горящими стрелами противоположную часть города, отвлекая защитников на себя. Пехоту же собрали недалеко от артиллеристов. Для неё ещё днём заготовили лестницы и деревянные мостки. Сейчас же велели отдыхать, но, не снимая амуниции. Как только небольшой участок укреплений длиною в двадцать метров озарился огнём, начался артиллерийский обстрел. Через час, приняв на себя девять тонн чугунных ядер, стена рухнула. Моментально построенная для атаки пехота устремилась к образовавшемуся проёму. Мало того, впереди неё катили две лёгкие пушки, заряжённые картечью. Не доходя пятидесяти метров до обрушавшейся стены, они произвели почти слитный залп. Защитники города, которые заняли позицию у проёма и приготовились его оборонять, были моментально сметены картечный огнём. Тут же вперёд бросились солдаты, несущие деревянные мостки. С их помощью в считанные минуты поверх рва и битого камня был проложен путь. По нему атакующие устремились в город. Пока одни отряды шли через пролом, другие, чтобы не терять времени, устанавливали лестницы и по ним взбирались на стены. Сопротивление практически не оказывалось. Тех, кто выжил после картечного залпа, очень быстро добили мушкетным огнём и штыками. Новых же защитников присылать никто не спешил. Причина понятна: ночь, грохот выстрелов, горящие стрелы, летящие со всех сторон… Откуда полезет неприятель — неизвестно. Поэтому силы обороняющихся были расставлены на самых уязвимых участках. И что там творится у соседей, хрен его знает. Если только посыльный прибежит и расскажет…
Тем временем проникнувшие в город отряды, стали организовываться в колонны и растекаться по улицам. Впереди, хоть и не везде, катили лёгкие пушки, заряжённые картечью. Данная мера вполне себя оправдала. Всё-таки нашлись те, кто смог сообщить о прорыве и на помощь была послана конница. Только где ей тягаться на узких улицах с артиллерией? Один выстрел картечью моментально сводил атаку на нет, образуя непроходимый завал из тел убитых людей и животных. И ночь тому не помеха. Солдаты принца Джема знали, что в городе только вражеская кавалерия, а поэтому охотно палили по всякому, кто скачет. Вскоре город остался без руководства. Начальники, привыкшие воевать исключительно верхом, были просто перебиты. А как только рассвет окрасил небо, подтянулась и своя кавалерия, моментально заполонив все городские улицы. Как говориться, победа! И в этот самый момент арбалетный болт, выпущенный одним из прятавшихся защитников города, угодил Касим-бею прямо в глаз. Бей умер. Принц Джем, обозлённый этим известием, а так же понукаемый воинами погибшего военачальника, отдал город на разграбление. И тут его бравые африканские парни дорвались до сладенького… Белокожие женщины стали основной их целью. Правда, первыми пострадали не они, а дервиши, решившие усовестить захватчиков. Глядя на их бородатые лица, парни невольно вспомнили арабских торговцев, от которых немало натерпелись на родине. Короче, суфийский орден Мевлеви в Конье перестал существовать. Всех дервишей просто-напросто перебили. Вслед за ними насилию подверглись женщины и затем уже настоящие торговцы. Добычу сносили в один из богатых домов, который принц избрал своей резиденцией. Потом всё будет оценено и каждый получит полагающуюся ему долю. Хотя «победители» и без честного дележа старались себя не обидеть…
Грабёж продолжался три дня. Пожелай кто-нибудь в это время напасть на принца, то лучшего бы момента не нашёл — армия представляла из себя пьяную разгульную толпу, мало способную к сопротивлению. Однако здоровье небесконечно. Уже на третий день уставшие от пьянства и разврата солдаты начали собираться под крыло своих командиров. Воины Касим-бея, оставшиеся без руководителя, обратились к Джему с просьбой взять их под свою руку, выдвинув определённые условия. Условия в основном касались размеров получаемой военной добычи. После небольшого торга соглашение было достигнуто. Затем касимовские «сироты» принесли принцу присягу.
Установив в разграбленном городе свою власть, Джем двинулся на Анкару. В это самое время шехзаде Шахиншах — сын Баязида II, выпросил у отца разрешение выступить против дяди. А другой сын — Селим, уговорил родителя отпустить его в Румелию (историческое название Балкан), чтобы возглавить находящиеся там войска и прогнать из Мореи Андрея Палеолога. И если шехзаде (титул сыновей султана) Шахиншах вполне спокойно следовал к своей цели, то Селим, не успев толком отъехать от Константинополя, попал в засаду и был убил. Его отряд двигался между двух холмов, когда почти одновременно раздались сразу шесть взрывов, по три с каждой стороны. Бочки, начинённые динамитом и крупной галькой, взорвались настолько удачно, что движущуюся колонну просто смешало в фарш. Уцелевшие в этой «мясорубке» люди были настолько дезориентированы и страдали от контузии, что полностью потеряли всякую способность к сопротивлению, чем и воспользовались нападавшие. Две небольшие группки налётчиков спустились с холмов и довершили начатое дело. В живых никого не осталось, а тело Селима лишилось головы. Через день она, насаженная на копьё, появилась возле главной мечети Константинополя. Ниже головы была прикреплена бумага с надписью: «Баязид, готовься, тебя ожидает то же самое». В этой истории Селим уже не займёт место своего отца. Да и отец, не знай, сколько ещё проживёт…
Прийти к Анкаре принц Джем успел раньше своего племянника, хоть и пришлось по дороге немного повоевать. Пару раз конные отряды верных султану беков пытались атаковать авангард его армии. Численность неприятеля в обоих случаях составляла примерно три — пять тысяч всадников. Однако высланные вперёд конные дозоры (приучил товарищ маршал правильно организовывать разведку) своевременно предупреждали о противнике. Принц же, помня, какие ловушки устраивал ему дон Иван, воспользовался полученными уроками. Врага заманивали под картечный и мушкетный обстрел, чем резко сокращали его численность, а после контрактовали конницей. Оба раза победа была практически абсолютной — спасались единицы. Но, можно сказать, повезло. Мехмед-бей не одобрял «затей» принца. Он спешил побыстрее занять любимую его сердцу Анкару, которой управлял, как наместник (санджак-бей). Даже пируя в захваченной Конье, бей сделал всё, чтобы «гулянка» не затянулась. Этой нетерпеливостью воспользовались агенты службы безопасности Южной империи, внедрённые в армию принца… Трофеев в Конье собрали много, а справедливый делёж — дело долгое. Везти же всё с собой — тоже задержка. Уходить далеко от обоза, зная, что там лежит твоя доля, никто не захочет. Самое просто решение — быстро перевести в денежный эквивалент груды ценного барахла и захваченных пленников, после чего выплатить каждому положенную ему долю. Солдаты — не купцы, и в ценах разбираются не очень, а грамотных среди них и вовсе единицы. Короче, афера заключалась в следующем… Парочка купцов, увязавшаяся за принцем с самой Александрии, пообещала ему и Мехмед-бею, что здесь они помогут оценить товар в одну сумму, зато потом продадут раз в сто дороже… Однако на это уйдёт время. Чтобы напрасно не ждать, пусть пока оба высокородных господина заплатят солдатам из своих карманов. Тем более есть чем. Живых денег с города тоже взяли не мало, а доля великославных военачальников на-а-много превышает сумму, причитающуюся простому воину. Как говорится, тут хватит и нашим и вашим. А траты быстро восполнятся, причём с существенным наваром… В общем, уболтали. Мало того, выпросили охрану, которая поможет и пленников стеречь, и груз сохранить, и деньги назад привезти… Караван получился внушительный. Ближайший порт находился в Аланье. Туда и направились. В порту всё добро погрузили на три большие галеры и взяли курс в сторону Александрии… Надо ли говорить, что больше ни торговцев, ни сам товар, ни денег за него никто не видел? Так же пропали сопровождающие. Ну, а что поделаешь? У товарища маршала, конечно, имелись расписки от принца, но когда с него можно будет получить причитающееся, одному Аллаху известно. А вложились в претендента на османский трон солидно…