Найти стеклянный шар оказалось нелегко. Хомса заблудился, он ощупью пробирался между деревьями, точно никогда раньше не был в этом саду. Наконец шар возник перед ним, но синий свет погас, шар наполнился туманом, густым, тёмным, лишь немного светлее, чем сама тьма. Туман стремительно закручивался внутри шара, то приближался к синим стенкам, то сворачивался в маленькую круглую сердцевину Вселенной и снова разворачивался в облако, заполнял весь шар и закручивался снова.

Хомса пошёл дальше вдоль реки, мимо папиной табачной грядки. Он шагнул под ёлки возле озерца, сухой тростник зашуршал вокруг него, ботинки проваливались в топь.

— Ты тут? — медленно позвал он. — Маленький нуммулит, как у тебя дела?

И Существо заворчало на него из тьмы.

Хомса повернулся и бросился бежать, он слепо спотыкался и падал, полз, поднимался и бросался дальше, и остановился только у палатки. Палатка светилась в ночи, как большой зелёный фонарь. В палатке тихонько наигрывал Снусмумрик.

— Это я, — прошептал хомса. Он вошёл в палатку, раньше ему никогда не доводилось в ней бывать. Приятно пахло табаком и землёй. Рядом со спальником горела на ящичке с сахаром свечка, пол был покрыт стружками.

— Это будет деревянная ложка, — сказал Снусмумрик. — Ты чего-то испугался?

— Муми-семейства больше нет, — сказал Киль. — Они обманули меня.

— Не думаю, — сказал Снусмумрик. — Может, им просто захотелось отдохнуть.

Он взял термос и налил чаю в две кружки.

— Вон сахар, — сказал он. — Когда-нибудь они вернутся.

— Когда-нибудь! — воскликнул хомса. — Она нужна мне прямо сейчас, и никто больше не нужен!

Снусмумрик пожал плечами. Он намазал два бутерброда и сказал:

— Хотел бы я знать, что нужно самой Муми-маме…

Хомса ничего больше не сказал. Когда он собрался уходить, Снусмумрик крикнул ему вслед:

— Будь осторожнее, не позволяй своей мухе превращаться в слона.

Снова заиграла губная гармошка. На кухонном крыльце стояла Филифьонка с мусорным ведром и прислушивалась. Хомса обошёл её подальше и тихонько проскользнул в дом.

16

На следующий день Снусмумрик был приглашён на воскресный обед. Настало два часа, потом четверть третьего, а Филифьонкин гонг всё молчал. Ближе к половине третьего Снусмумрик воткнул в шляпу новое перо и пошёл выяснить, что случилось. Кухонный стол стоял снаружи возле крыльца, Хемуль с хомсой в поте лица таскали стулья.

— Это называется пикник, — горько заметил Староум. — Она сказала, сегодня мы будем делать что захочется.