— Письмеца! — спохватился Староум. — Находил я тут одно письмецо и куда-то его положил.

— Где? Куда ты его положил? — спросил Снусмумрик.

Теперь уже все повскакивали из-за стола.

— Куда-то, — пробормотал Староум. — Пойду-ка ещё половлю рыбки. Не нравится мне этот ваш пикник. Никакое это не веселье.

— Ну подумай, — попросил Хемуль. — Попытайся вспомнить. Мы тебе поможем. Где ты видел его в последний раз? Если б ты нашёл его прямо сейчас, куда бы ты его положил?

— У меня каникулы, — угрюмо сказал Староум. — Я буду забывать что хочу. Забывать — это приятно. И я собираюсь позабыть всё, кроме весёлого и важного. А сейчас я пойду поболтать со своим приятелем-предком. Вот он и правда знает, как всё устроено. А вы все — только думаете, что знаете.

Предок был таким же, как раньше, только с салфеткой на шее.

— Привет, — сказал Староум. — Я очень расстроен. Ты знаешь, что они учудили?

Он подождал. Предок медленно покачал головой и переступил с ноги на ногу.

— Да-да, — подтвердил Староум. — Они испортили мне каникулы. Ходишь себе такой довольный, что всё позабыл, и тут на тебе — давай вспоминай сейчас же! У меня живот болит. Я так расстроен, что аж живот почти заболел.

Впервые Староум вспомнил про лекарства. Но он не помнил, куда их положил.

— Они были в корзинке, — повторил Хемуль. — Староум говорит, что клал их в корзинку. И в гостиной корзинки нет.

— Может, он забыл её где-нибудь в саду, — предположила Мюмла.

Филифьонка закричала:

— Он говорит, это мы во всём виноваты! Я-то в чём виновата? Я вообще ничего не делала, кроме смородинового сока, и он Староуму понравился!

Филифьонка со значением посмотрела на Мюмлу и добавила:

— Да, я знаю, что Муми-мама готовила смородиновый сок, когда кто-нибудь заболеет, и всё-таки я его приготовила.