Они сложили палатку, которая могла пригодиться им в лесах Атласа, потом Хасси влез на верблюда, несшего все его сокровища, которые он ни в каком случае не хотел потерять, так как это было приданое его дочери, Афза села на другого верблюда, а марабут с Ару — на третьего.

— Готовы? — спросил мавр.

— Да, — ответили граф и Энрике, уже севшие на лошадей.

— Трогай!

Маленький караван тронулся в путь довольно поспешно, в то время как ураган, уже отбушевавший в лесах, скатился со страшным шумом на долину.

Темнота была полная. Молния блестела только на вершинах гор, где, видимо, еще свирепствовала гроза. Но отблески молнии не достигали долины.

Хасси ехал впереди, странными звуками понукая своего верблюда. Он держал наготове ружье и старался разглядеть что-нибудь в темноте. Он уже прошел пятьдесят шагов по берегу реки, окаймленной высокими скалами, когда мавр вдруг остановил своего верблюда.

— Что такое, папаша мавр? — спросил тосканец, заряжая свое ружье.

— Вижу тени, движущиеся в нашу сторону, — ответил Хасси аль-Биак изменившимся голосом.

— Это звери? — спросил граф.

— Люди, я в этом уверен.

— Неужели бедуины уже окружили нас?

— Я о том же самом спрашиваю себя.

— Прорвем их линию.

— Заряжайте ружья.

— Готовы, — ответили в один голос Афза, граф и остальные. Хасси на минуту замер, прислушиваясь, потом испустил пронзительный крик.

Три добрых махари, хотя и уставшие от длинного пути днем, бросились вперед, унося седоков.

Вдруг раздалось несколько выстрелов: стреляли по земле или кверху, и поднялись дикие крики.

— Пора, Хасси! — закричал граф и направил свой выстрел на высоту человеческого роста, решив убить кого-нибудь.

Человеческие фигуры бежали по равнине, стараясь сгруппироваться на пути беглецов.