Роггендорф спокойно кивнул, достал чековую книжку и проставил нужную сумму. Вручил мне чек и принял картину.

Пространство вокруг нас содрогнулось.

Вибрация прокатилась волной по городу. Силуэты зданий исказились на миг, но это воспринималось не визуально, а как-то совершенно иначе. Голова закружилась, и я опёрся рукой о стену.

– Мистер Белл, с вами всё в порядке?

– Да, – выдавил я, – спасибо…

– В таком случае – всего доброго.

Роггендорф направился к машине, припаркованной чуть поодаль. Мою картину он уносил с собой. Я же, словно сомнамбула, побрёл в противоположную сторону.

Но сюрпризы ещё не кончились.

Свернув за угол, я остановился как вкопанный.

В полумиле от галереи виднелась тонкая башня, которой там раньше не было. Она превосходила размерами все соседние небоскрёбы, а её шпиль вонзался в плотные тучи.

Я потряс головой, но наваждение не исчезало.

Это был уже перебор.

– Итак, мистер Белл, – негромко произнёс кто-то у меня за спиной. – Вы увидели то, что нужно. Добро пожаловать.

Я обернулся на голос.

В пяти шагах позади меня стоял Вестник.

Но выглядел он как-то неправильно, мистический флёр исчез. Лоскуты теней и светящиеся прожилки, которые мне запомнились в нашу прошлую встречу, теперь смотрелись как обычный тёмный комбинезон с блестящими швами. Или, может быть, как скафандр из научно-фантастического кино.

Подтверждая эту ассоциацию, Вестник поднёс руки к голове и снял шлем.

Лицо у него было самое заурядное, человеческое.

– Удивлены? – спросил он с едва заметной усмешкой. – Сейчас вы видите мой настоящий облик без фольклорных наносов. И да, я всего-навсего человек. Разве что умею по-особенному использовать некоторые свойства пространства. Это даёт мне определённые преимущества, но и накладывает ряд обязательств. Таких людей, как я, очень мало.

– Я не понимаю, – признался я. – Что значит – используете свойства пространства? Что вы вообще за люди? И почему вы открылись мне?