В следующие дни Олег жалел о своём порыве, решив, как можно скорее объяснится с Снежаной. Их разговор будет коротким, официальным. Нужно принести дежурные извинения, откланяться, да и покончить одним чохом со всей этой историей.

– Окрутила баба! – сердился Олег, вспоминая недавний уик-энд.

Ладно хоть никто из сотрудников не заметил, как генеральный миловался с зазнобой на берегу Волги. Они потом возвращались на базу отдыха по отдельности, тишком пробираясь по лесным тропкам и озираясь по сторонам, словно мелкие воришки. А вернувшись на базу, в коллектив, стыдливо отводили глаза, когда ненароком встречались взглядами. Кажется, их самих застигла врасплох эта нежданная птица-любовь, вырвавшаяся на свободу раньше, чем они успели схватить её за нежное оперение.

Олег понимал, что Снежана будет ждать новых шагов с его стороны. Всё-таки, инициативу должен проявлять мужчина, смело добиваясь своей возлюбленной, отринув жалкие колебания и нерешительность. Возможно, это бы случилось, если бы не один «нюанс», разрушающий романтическую идиллию. Оба они были не свободными. Имели семьи, детей. У Олега подрастал сын, у Снежаны – дочь.

А посему красивую love story следовало пресечь на корню, пока не поздно. Пока они не стали местной сенсацией, героями сплетен и анекдотов. Когда не знаешь куда деться от любопытных взглядов сотрудников. Когда у тебя за спиной вдруг раздаются сдавленные смешки. Когда все делают вид, что ничего не знают, а сами между тем, «за глаза», бурно обсуждают страстный роман генерального директора и красотки из университета. Выдвигают предположения, насколько это «у них» серьезно: закончится ли всё брачным союзом или разбегутся через месяц-другой, «нагулявшись»?

Едва дождавшись окончания входных, Олег поутру выскочил из дома, полный решимости объясниться со Снежаной. В понедельник у неё были занятия на фирме, которые шли два часа, после обеда. Обычно набивался полный класс из желающих. Кто-то торопился занять место в первых рядах, поближе к очаровательной преподавательнице, чтобы потом навязываться с кокетливыми вопросами. Особенно любили флиртовать молодые да холостые, соревнуясь друг с дружкой в остроумии и эрудиции. «Старички» подсмеивались над этими «петушиными» боями, порой вставляя едкое словцо, сотрясавшее взрывом хохота всю аудиторию.

С самого утра Олег пытался выстроить идеальный диалог, чтобы как-нибудь, между делом, намекнуть Снежане о той «смешной выходке», которую они учудили на берегу Волги. Легко и просто, где-то с юмором. И чего точно не нужно, так это тяжелого покаянного монолога, будто подлец-любовник бросает свою пассию после долгих лет сожительства. В общем, не стоит разводить французский водевиль.

Олег уже настроился на этот полушутливый тон, придумав даже коронную фразу, что-то типа «кружит голову весна, но мы верны работе!». Он дождался окончания занятий и весело зашёл в пустой класс, вроде как по пути, мимоходом, к тому же дверь была распахнута наружу. Тем убедительнее выглядел его «случайный» визит.

– Ну, как мои архаровцы, не сильно вас допекают? – оживленно спросил Олег, разглядывая исписанный флипчарт. – Ух, сколько вы сегодня перелопатили! Так держать, одобряю…

Он небрежно стал переворачивать листы, оценивая масштаб проделанной работы.

– Фонтан идей! Фейерверк креатива! Эх, где мои двадцать пять, Снежана Александровна? Ведь старею, эх, старею…Куда мне до этих юных гениев?

И словно цитируя кого-то, Олег сказал патетически:

– «В один прекрасный день он понял, что безнадёжно отстал от жизни…»

Снежана пытливо смотрела на него, пытаясь понять, что на самом деле кроется за этой маской разухабистого директора. Желание скрыть истинные чувства? Она решила подыграть ему, завершая импровизацию:

– «И только старый кот, а также старый плед, вкупе с кружкой старого доброго эля помогли смириться с этой ужасной мыслью»…