– Может, тогда стоит добить ее, собрав все наличные силы и запросив помощи из Японии? – подал голос офицер-европеец, судя по разложенным бумагам, принадлежавший к штабистам.
– Я бы не рекомендовал, – ответил представитель разведки. – Если Химе выжила – а то, что «всплеск» был зафиксирован спустя трое суток после сражения, говорит именно об этом, – то наверняка она уже отступила вглубь «красного» сектора, а преследовать ее на таком удалении от берега… Слишком велик риск.
– Но мы в любом случае не должны терять времени, – зашуршал картами штабист. – Оперативная база на Тиниане была важным узлом в обеспечении тихоокеанских конвоев и точкой наблюдения за Марианской зоной генезиса Глубинных. Ее потеря сильно усложнит проводку судов и отслеживание активности противника. Необходимо как можно скорее начать формирование экспедиционного флота и запросить подкрепление и ресурсы у Объединенного командования ООН.
– Да, именно так, – подтвердил вице-адмирал. – Причем планируемое начало операции – не позднее, чем через месяц. Максимум полтора. А пока приказываю усилить патрульные группы базы Боронгана и эскадру на Палау из числа канмусу, прибывших с Тиниана. И довести изменение оперативной обстановки до баз в Новой Гвинее, Австралии и Японии. И да, Шигеру – обновите карту.
Сидящий сбоку от адмирала лейтенант коротко кивнул, раздался перестук клавиш – и на настенной карте все Филиппинское море, кроме неровной желтой прибрежной зоны, залило красным. Большинство Глубинных, мигрирующих из Тихого океана, что раньше сдерживались на границе Марианского разлома, теперь могли беспрепятственно проходить в здешние воды.
– А как быть с тем эскортным отрядом, что оказался заперт на Тиниане? – задал вопрос Абэ. – Связь с ними пока невозможна, станция на острове была уничтожена.
– Дайте-ка взглянуть на их состав… Мммм… – и закуривший сигарету вице-адмирал мазнул пальцем по сенсорной поверхности планшета. – Насколько я помню, две трети всех сооружений и резервных хранилищ базы расположены под землей. Думаю, им будет вполне по силам продержаться до подхода флота. А командиром у них кто? «Атланта»?
– Так точно.
– Ну, тогда наверняка не пропадут, – адмирал едва заметно обозначил морщинами улыбку. – Но изучите возможность доставки им по воздуху мощной радиостанции. Во время операции по возвращению Тиниана нам обязательно понадобится координация действий с этим отрядом.
– Есть!
– Добро. Тогда все свободны.
Не сказал бы, что я – увлекающийся человек. Скорее наоборот, я не люблю излишний риск, стараюсь думать о последствиях, прикидывать действия на пару ходов вперед и плохо поддаюсь азарту.
Но, увы, не в этот раз.
Потому что нестись ярким, солнечным днем по волнам спокойного моря, распахивая водную гладь с шумом ветра в ушах и летящими из-под ног вспененными потоками оказалось сродни впрыску в кровь, какой бы она у меня теперь ни была, хорошей такой дозы адреналина пополам с эндорфинами.
Встав на разгон, я ощутил, что каждая моя ступня, обутая в «ледоруб», стала куда более чуткой и послушной к маневрам, чем во время моих первых проб освоиться по воде. Та самая неведомая сила, что отныне держала меня на морской поверхности и несла вперед, словно пристегнула к моим ногам пару мощных лодочных моторов, а эти «водные коньки» настолько заметно увеличивали скорость и улучшали управляемость, что Сэнди постоянно приходилось меня одергивать – моя максимальная скорость оказалась немного повыше, да и ее оружейные модули тоже имели свой вес, влияя на ходовые характеристики.
К слову о скорости.
Из ответов Спартмайер и Хелен я узнал, что быстроходность всех канмусу в общем и целом совпадала с кораблями, аватарами которых они являлись. То есть самыми шустрыми предсказуемо были эсминцы, носящиеся по волнам со скоростями до сорока и более узлов. Потом шли крейсера и авианосцы, бегающие в среднем на тридцати трех – тридцати пяти, и замыкали таблицу линкоры и суда обеспечения, чья скорость крайне редко превышала тридцать узлов.
Главным же отличием в этом параметре была динамика. Реальные корабли очень редко ходили на своих максимальных расчетных скоростях, в большинстве случаев предпочитая экономный или крейсерский ход. Ну и набор скорости происходил у них, скажем так, не быстро. Канмусу же разгонялись за буквально десяток секунд, и поддержание максимальной скорости не доставляло им заметных неудобств, кроме немного повышенной утомляемости. И волчьего аппетита после.
Что же касалось маневренности, то и в этом вопросе, как оказалось, Девы Флота тоже ничуть не походили на свои исторические «альтер эго». Нет, разумеется, увешанная броней и башнями главного калибра канмусу-линкор не могла крутить на воде фуэтэ, как балерина, или скакать акселями и тройными тулупами, как фигуристка. Но и для разворота на 180 градусов ей вовсе не требовалось пятнадцать или более минут. Тяга реального корабля, «упакованная» в человеческое тело и помноженная на в порядки меньшее сопротивление водной среды, делали свое дело.
Крейсера еще не догоняли эсминцы по верткости, но уже уверенно оставляли позади линкоры, а уж сами эскадренные миноносцы и их старшие сестры – легкие крейсера… Вот эти мадемуазели как раз таки и были похожи на мастериц фигурного катания, способные разве что не прыгать по гребням волн и выписывать на воде кружевные узоры на полном ходу.